Я замучил себя.
И тебя я замучаю.
И не будет — потом — Новодевичьей гордости.
Все друзьям на потеху, от случая к случаю,
В ожидании благ и в предчувствии горести.
И врага у нас нет.
И не ищем союзника.
У житейских невзгод — ни размеров, ни мощности.
Но, как птичий полет, начинается музыка
Ощущеньем внезапного чуда возможности!
Значит — можно!
И это ничуть не придумано,
Это просто вернулось из детства, из прошлости.
И не надо Равеля…. А Шумана, Шумана, —
Чтоб не сметь отличить гениальность от пошлости!
Значит — можно — в полет — по листве и по наледи,
Только ветра глотнули — и вот уже начато!
И плевать, что актеров не вызовут на люди, —
Эта сцена всегда исполняется начерно!..
Что с того нам, что век в непотребностях множится?!
Вот шагнул он к роялю походкою узника,
И теплеет в руке мандаринная кожица.
И теперь я молчу.
Начинается музыка!