Пусть я кого-нибудь люблю:
Любовь не красит жизнь мою.
Она как чумное пятно
На сердце, жжет, хотя темно;
Враждебной силою гоним,
Я тем живу, что смерть другим:
Живу — как неба властелин —
В прекрасном мире — но один.
Короткие стихи о любви
Психея
Не самозванка — я пришла домой,
И не служанка — мне не надо хлеба.
Я страсть твоя, воскресный отдых твой,
Твой день седьмой, твое седьмое небо.
Там, на земле, мне подавали грош
И жерновов навешали на шею.
Возлюбленный! Ужель не узнаешь?
Я ласточка твоя — Психея!
Маленькая баллада
Где-то девушка жила.
Что за девушка была!
И любила парня славного она.
Но расстаться им пришлось
И любить друг друга врозь,
Потому что началась война.
За морями, за холмами —
Там, где пушки мечут пламя,
Сердце воина не дрогнуло в бою.
Это сердце трепетало
Только ночью в час привала,
Вспоминая милую свою!
Ту звезду, что качалася в темной воде
Ту звезду, что качалася в темной воде
Под кривою ракитой в заглохшем саду,-
Огонек, до рассвета мерцавшей в пруде,-
Я теперь в небесах никогда не найду.
В то селенье, где шли молодые года,
В старый дом, где я первые песни слагал,
Где я счастья и радости в юности ждал,
Я теперь не вернусь никогда, никогда.
Еще томлюсь тоской желаний
Ещё томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой —
И в сумраке воспоминаний
Еще ловлю я образ твой…
Твой милый образ, незабвенный,
Он предо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда…
«Еще томлюсь тоской желаний» Тютчева
Произведение «Еще томлюсь тоской желаний» Федора Ивановича Тютчева посвящено памяти его первой, безвременно ушедшей из жизни, жены.
Стихотворение написано в 1848 году. Его автору исполнилось 45 лет, он назначен чиновником особых поручений при Министерстве иностранных дел, пристально следит за политической ситуацией в опять революционной Франции, пишет статью «Россия и Революция». По жанру – элегия, по размеру – ямб с перекрестной рифмовкой, без деления на строфы. Все рифмы открытые, есть женские и мужские. Лирический герой – сам автор. Стихотворение считается адресованным умершей жене поэта, Элеоноре. Со дня ее смерти прошло 10 лет, герой женился второй раз, в новом браке появились дети. Мучительное чувство вины, попытка еще раз объясниться, пронзительная жалость толкают поэта на эти строки. Дело в том, что их совместная жизнь окончилась драматически. Виновником первой перемены стал он сам. Поэт страстно влюбился в другую женщину (спустя годы она стала его женой). Это стало известно в обществе, слухи дошли и до Элеоноры. Кажется, была даже попытка свести счеты с жизнью. Потрясенный поэт обещал прекратить все встречи с разлучницей. Затем произошел пожар на пароходе, которым плыла она с детьми. Им удалось спастись, однако ей понадобилось время прийти в себя. Надо сказать, что эта катастрофа подорвала еще и материальное положение семьи. Наконец, когда опасность вроде бы миновала, начинается жестокая простуда, к ней присоединилась лихорадка и Элеонора Тютчева скончалась. Анафора: еще томлюсь (стремлюсь, ловлю). Эпитеты: милый, незабвенный, недостижимый, неизменный. «Сумрак воспоминаний»: герою не верится, что все уже в прошлом, года бегут, но память возвращает в счастливые времена молодости. Сравнение: как звезда. Этот образ как раз и подчеркивает «недостижимость» возлюбленной, именно он позволяет понять, что произошло не просто расставание, а именно смерть. Герой словно объясняется в любви, клянется в том, что душой он всегда с теми, кого любил. Инверсия: ловлю я. Интонация задумчивая, меланхолическая. Лексика, как свойственно поэзии Ф. Тютчева, возвышенная. Восьмистишие содержит в себе отзвук давней трагедии, потрясшей поэта. Позднее он сам признавался, что до тех пор не видел смерть родных людей так близко.
Впервые произведение «Еще томлюсь тоской желаний» Ф. Тютчева было опубликовано в журнале «Москвитянин» спустя 2 года после создания.
Ты мне чужой и не чужой
Ты мне чужой и не чужой,
Родной и не родной,
Мой и не мой! Идя к тебе
Домой — я «в гости» не скажу,
И не скажу «домой».
Любовь — как огненная пещь:
А все ж и кольцо — большая вещь,
А все ж и алтарь — великий свет.
— Бог — не благословил!
Любовь
Любовь, как роза, роза красная,
Цветет в моем саду.
Любовь моя — как песенка,
С которой в путь иду.
Сильнее красоты твоей
Моя любовь одна.
Она с тобой, пока моря
Не высохнут до дна.
Не высохнут моря, мой друг,
Не рушится гранит,
Не остановится песок,
А он, как жизнь, бежит…
Будь счастлива, моя любовь,
Прощай и не грусти.
Вернусь к тебе, хоть целый свет
Пришлось бы мне пройти!
В дороге
Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые,
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.
Вспомнишь обильные страстные речи,
Взгляды, так жадно, так робко ловимые,
Первые встречи, последние встречи,
Тихого голоса звуки любимые.
Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь родное далекое,
Слушая ропот колес непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.
В тебя я вновь влюблен и очарован
В тебя я вновь влюблен и очарован…
Такого не бывает — говоришь?
Но в каждый мой приезд волшебным, новым,
Загадочным мне кажется Париж.
Бывает так. Живешь, живешь на свете.
Идет весна — и словно в первый раз
Ты чувствуешь, как молод этот ветер
И нов капели сбивчивый рассказ.
Впервые я пишу стихотворенье —
Хотя пишу стихи давным-давно.
Пусть много было радостных волнений,
Но помню лишь последнее — одно.
Бывает так… Ни убыли, ни тленья
Не знает страсть, рождаясь вновь и вновь.
Ты — первое мое стихотворенье
И первая, бессмертная любовь.
Лежат они, написанные наспех
Лежат они — написанные наспех,
Горячие от горечи и нег.
Между любовью и любовью распят
Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век.
И слышу я, что где-то в мире грозы,
Что амазонок копья блещут вновь…
А я — пера не удержу! Две розы
Сердечную мне высосали кровь.
Звезды
Бессонной ночью с шампанским чаши
Мы поднимали и пели тосты
За жизни счастье, за счастье наше.
Сияли звёзды.
Вино шипело, вино играло.
Пылали взоры и были жарки.
«Идеи наши,- ты вдруг сказала,-
Как звёзды — ярки!»
Полились слезы, восторга слезы…
Минуты счастья! Я вижу вас ли?
Запело утро. Сверкнули грёзы.
А звёзды… гасли.
Ушел, не ем
Ушел — не ем:
Пуст — хлеба вкус.
Всё — мел.
За чем ни потянусь.
…Мне хлебом был,
И снегом был.
И снег не бел,
И хлеб не мил.
Для школьного возраста
Ты знаешь, с наступленьем темноты
пытаюсь я прикидывать на глаз,
отсчитывая горе от версты,
пространство, разделяющее нас.
И цифры как-то сходятся в слова,
откуда приближаются к тебе
смятенье, исходящее от А,
надежда, исходящая от Б.
Два путника, зажав по фонарю,
одновременно движутся во тьме,
разлуку умножая на зарю,
хотя бы и не встретившись в уме.
Мы встретились с нею случайно
Мы встретились с нею случайно,
И робко мечтал я об ней,
Но долго заветная тайна
Таилась в печали моей.
Но раз в золотое мгновенье
Я высказал тайну свою;
Я видел румянец смущенья,
Услышал в ответ я «люблю».
И вспыхнули трепетно взоры,
И губы слилися в одно.
Вот старая сказка, которой
Быть юной всегда суждено.
Жалость нежная пронзительней любви
Жалость нежная пронзительней любви.
Состраданье в ней преобладает.
В лад другой душе душа страдает.
Себялюбье сходит с колеи.
Страсти, что недавно бушевали
И стремились все снести вокруг,
Утихают, возвышаясь вдруг
До самоотверженной печали.