«Перемелется и забудется,» — так весь мир говорил тебе.
«Та квартира, тот дом, и улица, и пирожные на обед —
Всё забудется, всё останется где-то в прошлом, во мраке лет,
Червоточинкой, в ранце палицей, чёрном перышком на крыле.
Всё забудется, перемелется, станет пылью, а не водой.
Все следы заметёт метелица, ничего не найдёшь весной.
Все дороги дожди повымоют, не вернуться теперь назад…» —
Так твердил мне ночами зимними старый мир мой сто лет подряд.
Но однажды декабрьским вечером я твоё получу письмо:
Подозрительно, недоверчиво — время писем давно прошло.
Подозрительно… делать нечего — я, конечно, пишу ответ.
Вместо марки — тоской помеченный — в ящик твой упадёт конверт.
Мир сказал — все забылось, прошлое. Новый лист, новая глава.
Только что в нём теперь хорошего? — тусклый свет, на десяток ватт…
Но сегодня всё ярко, ветрено, и в безоблачной синеве,
Щуря взгляд от дневного света, я
Вновь
Тебе
Говорю —
«Привет!»
Твой пропуск в иные миры