На степени вельмож Сперанский был мне чужд.
В изгнанье, под ярмом презрения и нужд,
В нем жертву уважал обманчивого счастья;
Стал ненавистен мне угодник самовластья.
На степени вельмож Сперанский был мне чужд.
В изгнанье, под ярмом презрения и нужд,
В нем жертву уважал обманчивого счастья;
Стал ненавистен мне угодник самовластья.