Господь немилостив к жнецам и садоводам 0 (0)

Господь немилостив к жнецам и садоводам.
Звеня, косые падают дожди
И, прежде небо отражавшим, водам
Пестрят широкие плащи.

В подводном царстве и луга и нивы,
А струи вольные поют, поют,
На взбухших ветках лопаются сливы,
И травы легшие гниют.

И сквозь густую водяную сетку
Я вижу милое твое лицо,
Притихший парк, китайскую беседку
И дома круглое крыльцо.

Последний тост 0 (0)

Я пью за разорённый дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоём,
И за тебя я пью,—
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.

«Последний тост» Ахматовой

Стихотворение «Последний тост» Анны Андреевны Ахматовой – часть лирического цикла «Разрыв».

Стихотворение написано в июне 1934 года. Поэтессе исполнилось 45 лет, уже практически десять лет не публикуют ее новые стихи, не переиздают ранние сборники. Впрочем, стихотворений того периода вообще немного. Все это десятилетие она живет в семье искусствоведа Н. Пунина в Шереметьевском (точнее, Фонтанном) Доме, где и был однажды написан «Последний тост». По жанру – прощальный тост, точка в отношениях, ретроспективный взгляд на прожитые годы. Рифмовка перекрестная, деления на строфы нет. Лирическая героиня – сама А. Ахматова. Произведение автобиографично. В доме Н. Пунина она оказалась после расторжения брака с востоковедом В. Шилейко. Нуждалась в поддержке – и ее получила, а вот дом оказался чужим. Она жила там на правах друга семьи, старалась вносить плату за квартиру, с теплотой относилась к дочери Пуниных. Позднее в доме выделили уголок для ее сына Льва Гумилева, надеявшегося куда-нибудь поступить после окончания школы. Эта странная, запутанная жизнь продолжалась слишком долго. А. Ахматова принимала ее без иллюзий. Разрыв последовал в 1938 году, вскоре после ареста сына поэтессы. Ни сил начинать все заново, ни особого желания хлопать дверью у нее не было. Она покинула этот дом в начале 1950-х годов, когда ее известили о выселении. К тому времени сам Н. Пунин был в лагере, и жить ему оставалось совсем недолго, в заключении находился и Л. Гумилев. В стихотворении героиня произносит тост, похожий на приговор. В нем отражается страшное время, бросившее гибельные тени и на ее судьбу. Интонация выстраданная. «Разоренный дом»: после развода с Н. Гумилевым она ушла в никуда, жила в чужих углах. Надежность стен также оказалась мифом. «Злую жизнь» (эпитет, метафора): почти фольклорное выражение, сродни злой доле. Здесь звучит осознание трагизма собственного существования, вынужденной «внутренней эмиграции», чтобы не потерять себя окончательно. «Одиночество вдвоем»: оксюморон, нелепость. Быть вместе от безысходности. С четвертой строки – прямое обращение. Героиня не смогла обойтись без горьких упреков, она перечисляет: за ложь, за холод. Глаза молчат, а губы лгут. В заключительных строках возникает образ жестокого и грубого мира, будто равнодушного к своим жалким, потерянным обитателям. Поднять тост – всегда означает чествовать, благословлять, благодарить. Поэтесса выбрала эту форму для большей контрастности. Она словно констатирует факты. В финале щемящая, в народном духе, жалоба усталой души: что Бог не спас. Открытая всем ветрам, казалось бы, неготовая, пребывавшая в блаженном неведении – она прошла этот путь, а впрочем, тогда он еще был далеко не закончен. Настойчивые повторы (анафора), большинство рифм мужские и закрытые, рубленый ритм.

«Последний тост» А. Ахматовой – взгляд на прожитую жизнь и отношения с Н. Пуниным.

Все мы бражники здесь, блудницы 0 (0)

Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.

Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.

Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.

О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.

Думали: нищие мы 0 (0)

Думали: нищие мы, нету у нас ничего,
А как стали одно за другим терять,
Так, что сделался каждый день
Поминальным днем,-
Начали песни слагать
О великой щедрости Божьей
Да о нашем бывшем богатстве.

Все отнято 0 (0)

Все отнято: и сила, и любовь.
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу. Чувствую, что кровь
Во мне уже совсем похолодела.

Веселой Музы нрав не узнаю:
Она глядит и слова не проронит,
А голову в веночке темном клонит,
Изнеможенная, на грудь мою.

И только совесть с каждым днем страшней
Беснуется: великой хочет дани.
Закрыв лицо, я отвечала ей…
Но больше нет ни слез, ни оправданий.

Я научилась просто мудро жить 1 (1)

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

Я спросила у кукушки 0 (0)

Я спросила у кукушки,
Сколько лет я проживу…
Сосен дрогнули верхушки.
Желтый луч упал в траву.
Но ни звука в чаще свежей…
Я иду домой,
И прохладный ветер нежит
Лоб горячий мой.

О, жизнь без завтрашнего дня 0 (0)

О, жизнь без завтрашнего дня!
Ловлю измену в каждом слове,
И убывающей любови
Звезда восходит для меня.

Так незаметно отлетать,
Почти не узнавать при встрече,
Но снова ночь. И снова плечи
В истоме влажной целовать.

Тебе я милой не была,
Ты мне постыл. А пытка длилась,
И как преступница томилась
Любовь, исполненная зла.

То словно брат. Молчишь, сердит.
Но если встретимся глазами —
Тебе клянусь я небесами,
В огне расплавится гранит.