Приди ко мне, открой чело 0 (0)

Приди ко мне, открой чело, вся моя жизнь — твоя отныне,
Огнем меня дотла сожгло — разлукой сломлен я отныне.

О, как, друзья, спастись от мук? Печален я и бесприютен,
Неисцелим мой злой недуг, и нет мне бытия отныне.

О, многим на земле невмочь от тягот и невзгод разлуки!
Душа исходит горлом прочь, но не со мной друзья отныне!

Боль о тебе — мою беду кому я выплачу в рыданьях, —
В могилу скоро я сойду, боль сердца не тая отныне.

Что ж ты, Машраб, так изнемог, снося лишения разлуки?
Терпеть тебе твой тяжкий рок, не зная забытья, отныне!

Повстречавшись с чаровницей 0 (0)

Повстречавшись с чаровницей, замер я, плененный, сразу,
Чудным взором поразиться должен был, смущенный, сразу.

И всю ночь, забыв дорогу, я блуждал звездой ночною, —
Лик твой лунный, слава богу, я узрел, влюбленный, сразу.

Как Фархад, от мук печален, я страдал в горах кручины,
Но, кайлом судьбы повален, я упал, сраженный, сразу.

И пока, пируя ночью, ты с другими забавлялась,
Истерзал себя я в клочья, словно помраченный, сразу.

Чем зардеет горячее лик твой пламенной свечою,
Тем быстрей лечу к свече я — гибну, опаленный, сразу.

Если сладкому обету суждено свершиться, верь мне:
Я души моей монету всю отдам, польщенный, сразу.

А увидеть мне случится, как ты пьешь вино с другими, —
Знай: вину тому пролиться — вылью все, взбешенный, сразу.

Лей мне, кравчий, без зарока — сразу дай вина Машрабу:
Жизнь свою в мгновенье ока отдал я, влюбленный, сразу.

Газели 0 (0)

О гнет любовных пут, — что сделал он со мной:
Меня стыдится люд — обходит стороной!

От страсти истекли все очи кровью слез, —
Все семь сторон земли захлестнуты волной.

Ханжа, свой пыл тая, к михрабу преклонен,
Михраб мой — бровь твоя, — молюсь тебе одной.

Нагрянул страж сюда — отнять у нас вино, —
Увы, ему чужда суть тайн любви хмельной.

И хоть терплю я, тих, сто тысяч твоих кар,
Ты с мерой сил моих сверяй их груз шальной.

О, как смятен Машраб, безумьем истомлен, —
Ужель ты не могла б хоть раз побыть со мной!

Я о любви лишь молвлю слово 0 (0)

Я о любви лишь молвлю слово — весь мир в единый миг сгорит,
Скажу, в чем тайн моих основа, — и враз любой тайник сгорят.

Когда в любви горят от пыла и проливают реки слез,
Влюбленных покидает сила — вся грудь у горемык сгорят.

Один, я с муками моими сгораю в пламени разлук, —
Едва твое я вспомню имя — от радости язык сгорит!

Как о тебе, меня томящей, мне, горемыке, рассказать?
Вся плоть моя — огонь палящий уж до костей проник — сгорит.

Когда я тщетно жду свиданья, жестокий крик терзает грудь, —
Я закричу — все мирозданье в ответ на этот крик сгорит.

Дано сгубить меня напастям, а ты — в печалях о другом,
Ты не придешь ко мне с участьем — от стона сердце вмиг сгорит.

Машраба памятью минуя, о нем и слова не скажи:
Едва лишь в Судный день вздохну я — сам райский сад-цветник сгорит.

О роза, все тебе отдам 0 (0)

О роза, все тебе отдам, рабом я рьяным стану,
И жертвой сладостным устам твоим медвяным стану.

Предстань мне с розовым челом, завесу приоткинув, —
Отдам все сердце — соловьем, от страсти пьяным стану.

А по хмельным твоим очам едва лишь затоскую —
Кричать удодом по ночам по всем полянам стану.

Ты лишь взглянула — я сожжен тобою, чаровница, —
Как жить я, всей душой смятен, с таким изъяном стану?

Едва лишь ты откроешь лик и на меня посмотришь,
Веселым я в единый миг назло всем ранам стану,

Машраб тревогою томим, — о, подари же взглядом, —
Рабом я преданным твоим очам-смутьянам стану!

О рок, я волею твоей с моей прекрасной разлучен 0 (0)

О рок, я волею твоей с моей прекрасной разлучен,
Я с цветником, как соловей, хмельной и страстный, разлучен.

Как быть мне? Я вконец тобой истерзан, гибну от разлук:
Твой раб, и с жизнью и с душой я, разнесчастный, разлучен.

Ярмо неисчислимых бед, как венчик горлицы, на мне, —
Я с той, которой краше нет, судьбою властной разлучен.

И тяжкий стон моих скорбей не ставьте мне в укор, друзья, —
Я с ненаглядною моей и сладкогласной разлучен.

И если ты, покинув дом, бредешь, Машраб, из дола в дол, —
Ну что ж, ведь ты с родным гнездом, как сыч злосчастный, разлучен!

Я встретился с той ладной, как кипарис 0 (0)

Я встретился с той ладной, как кипарис, прекрасной, —
Лишь бровью повела.
С повадкою усладной ты зов послала страстный —
Пойдем, мол, и — ушла!

Ей — дерзкой, огнесловой, как самоцвет пунцовой,
Дарован взор бедовый,
И я, на все готовый, смятенным стал, несчастный, —
Мой ум сгорел дотла.

За локон ее черный, за нрав ее задорный
С хвалою непритворной
Сто жизней бы покорно я отдал бы безгласно, —
Она меня сожгла.

Блестя красою статной, она ушла обратно —
Грудь мне пронзив стократно,
Презрев тысячекратно, она повадкой властной
Жизнь у меня взяла.

Машраба волей рока сгубила ты жестоко, —
О, сколь ты грозноока!
Ты речь ведешь — далеко всем слышен ежечасно
Твой зов, что злее зла!

Я, лик твой увидеть мечтая, пришел 0 (0)

Я, лик твой увидеть мечтая, пришел,
Изведать, сколь сладки уста, я пришел.

Все сердце пылает, занявшись огнем,
Я, в пепел сгорая и тая, пришел.

О светоч мой лунный, внемли мне, молю, —
Лик лунный узреть — неспроста я пришел.

Пылаешь свечой ты, маня мотыльков,
К тебе я, в огонь твой влетая, пришел.

Откинь же завесу, открой мне чело, —
К тебе я открыть вся святая пришел.

Красавица, я послужить тебе рад, —
Рабом быть, надежду питая, пришел.

Машраб, здесь — дол времени, чаша времен, —
На малый срок в эти места я пришел.

О, верь: я от любви твоей сгорел 0 (0)

О, верь: я от любви твоей сгорел, и помрачен я стал,
Ославлен толками людей, позором всех времен я стал.

Ты в совершенстве неземном над всеми властна, как султан, —
О, сжалься, нищим бедняком в глуши чужих сторон я стал.

Скитаясь у чужих ворот, всех вопрошал я о тебе, —
Не верь, что «ищущий найдет»: увы, всего лишен я стал.

Меч твоей злости уж давно на части сердце мне рассек, —
Пусть розой не цветет оно: сам кровью заклеймен я стал.

Машраба мукою казня, о боже, пощади других, —
Друзья, молитесь за меня, чтоб роком исцелен я стал.

Я, жалкий и больной, на твой порог пришел 0 (0)

Я, жалкий и больной, на твой порог пришел,
Поведать, что со мной, я, одинок, пришел.

И нет в руке моей подарка для тебя:
Я, жальче всех людей, сюда, убог, пришел.

Не отвергай! Везде отвергнут, посрамлен,
К тебе я, весь в стыде за свой порок, пришел.

Из стран небытия в мирскую суету
Тебе всю душу я отдать в залог пришел.

Помилуй и прости, недуг мой исцели, —
Я снадобье найти от всех тревог пришел.

Страданий не тая, Машраб мольбу твердит:
«Откройся! К лику я, что меня влек, пришел!»

С тьмою бедствий меня сдружила 0 (0)

С тьмою бедствий меня сдружила, горе мне принесла печаль, —
Как же мне не стенать уныло, если так тяжела печаль!

Но избавишься ли от скверен, если выпал тяжелый рок?
Сколь я ни был и добр и верен, мне ответом была печаль.

Сколько рушилось бед-напастей что ни час на меня с небес!
И рожденному для несчастий счастье застила мгла-печаль.

В чуждом граде, в лихих утратах от собратьев я отрешен:
Всех друзей во врагов заклятых переделать смогла печаль!

Сотней тысяч бедствий упрямо меня мучил мой грозный рок,
Прогнала меня, как Адхама, от людского тепла печаль.

Что ни ем, что ни пью — отрава, тряпки савана — мой наряд,
Девяти небесам неправо меня мучить дала печаль.

Муки с бедами — вперемешку, без участья сгорел Машраб,
И друзьям и врагам в насмешку мне дала долю зла печаль.

Что мне с живой моей душой 0 (0)

Что мне с живой моей душой и с бренным телом делать?
Когда любимой нет со мной — что с миром целым делать?

Без друга, без вина ковшом зачем идти мне в Мекку?
Что с этим миром — торгашом, столь застарелым, делать?

Хоть рай дадут мне — мол, живи, — все восемь рвов отвергну:
Что мне два мира без любви — что с тем уделом делать?

Когда, везде разглашена, суть сокровенной тайны
Как бы лучом освещена, — что с этим делом делать?

Покинув свой предел, проник я в глубь небесных высей, —
Я беспредельности достиг, — что мне с пределом делать?

Что мне делать, чаровница, жар любви к тебе 0 (0)

Что мне делать, чаровница, жар любви к тебе — мой дом,
Каждый волос мой палится — как свеча, горит огнем.

Валом слез кроваво-жгучих я захлестнут с головой,
Словно кряж в Йеменских кручах, смыт рубиновым дождем.

Я кайлом моей кручины кряж души своей крушу, —
Ты одна — вся суть причины: я к тебе рублю пролом.

Райских мне услад не надо: по устам твоим томлюсь, —
Вкус томленья горше яда, ну а мне — услада в нем.

Каждый станет опаленным, если я хоть раз вздохну, —
Сделал кров я всем влюбленным в сердце огненном моем.

Не спастись вовек смутьянам, что тягаются со мной:
Жар души совью арканом — всех врагов словлю живьем.

Ладные стихи слагая в цветнике моей любви,
Соловья и попугая — всех сравняю с вороньем.

О Машраб, на ране рана — словно розы, на тебе,
А умрешь — цвести багряно им на саване твоем.

Ты меня всегда гнела 0 (0)

Ты меня всегда гнела, верности твоей не знал я,
Мне подобной жертвы зла меж земных людей не знал я.

Я, на путь любви ступив, претерпел одни лишь муки,
Жребий мой несправедлив, и несчастья злей не знал я.

Нет, о лекарь, ты не спорь: видно, мне дружить с недугом, —
Жилу жизни съела хворь, — как мне сладить с ней, — не знал я.

Каждый богохульник лих — спесь свою, гордыню холит,
А нехитрых и незлых меж святош-ханжей не знал я.

Мне от вихря бед невмочь в этом злобном, старом мире,
А готовых мне помочь преданных друзей не знал я.

И когда, больной, я слег и не чаял исцелиться,
Кто б молитвой мне помог, — хоть весь век болей, — не знал я.

Мне плутаний не минуть, — так назначено мне роком, —
Кто бы мне в блужданьях путь указал верней, — не знал я.

И с израненной душой я к кому ни обращался,
Кто ж помог? В судьбе лихой помощи ничьей не знал я.

Сломлен, с мукой лишь знаком, я ни в чем не знал отрады,
Ничего в саду мирском, кроме бед-скорбей, не знал я.

И покинул мир Машраб, следуя стезей Адхама,
Я, сраженный злом, ослаб — радостных вестей не знал я.

Я — степей любви скиталец, нет приюта мне 0 (0)

Я — степей любви скиталец, нет приюта мне и крова,
От рожденья я — страдалец, и судьба моя сурова.

Если в сердце — стон сокрытый, не сыскать уж друга сердцу:
Чаше, на куски разбитой, не бывать уж целой снова.

Всю монету боли страстной я тебе под ноги кинул, —
Сколько от тебя, прекрасной, претерпел я в жизни злого!

Мир, сей злыдень лицемерный, жизнь мою дотла разрушил, —
Пусть вовеки правоверный не познает зла такого!

Надо мной враги смеются, обо мне друзья рыдают, —
Мне с враждой не разминуться, от друзей не ждать мне зова.

Нет числа моим утратам, верности вовек не знал я,
Я от горя стал горбатым, и стезя моя тернова.

Зло — ночное ли, деньское — безысходно меня мучит,
Нет душе моей покоя, и беда моя бедова.

Раб моих напастей грозных, сир, в пустыне я рыдаю, —
От ручьев кроваво-слезных степь огнем горит багрово.

Все, кто шел стезею зрелой, с этим миром связь порвали, —
О Машраб, и ты так сделай, не безумствуя бредово!