Сфинксъ

Когда-то Сфинксъ въ горахъ, за ивами, бродилъ,
Крутя свой львиный хвостъ напруженный и гибкій;
Встречая путниковъ, онъ ужасъ наводилъ
Своею красотой, когтями и улыбкой.
И всемъ онъ встречнымъ задавалъ
Задачи; голодомъ снедаемъ,
И кто его не понималъ
Былъ имъ нещадно пожираемъ.
Царица Еивъ роптала на вождей
И вопіялъ народъ; но Сфинвсъ не унимался.
Онъ былъ неуязвимъ, для стрелъ и для мечей,
И, когти навостря, какъ женщина, смеялся.
Но ни предательскихъ когтей
Не устрашась, ни хитрой речи,
Одинъ Эдипъ, въ разцвете дней,
Пошелъ искать съ нимъ страшной встречи.
И что жъ? При встрече съ нимъ, не обнажа меча,
Герой, испытанный въ кровавыхъ распряхъ века,—
Онъ Сфинксу заглянулъ въ лице, не трепеща,
И далъ ему ответъ достойный человека.
И Сфинксъ, на лапы привскочивъ,
Затрепеталъ, сверкнулъ очами;
Съ размаху бросился въ заливъ,
И скрылся въ бездне подъ волнами….
И каждому въ горахъ открылся вольный путь.—
Эдипа, какъ царя встречали и какъ брата;
Царица приняла героя грудь на грудь —
Казалось, полузверь погибнулъ безъ возврата.
Увы! Изъ опененныхъ волнъ
Съ техъ поръ онъ въ міръ не разъ являлся;
Былъ кровожадной злобы полнъ
И лицемерно улыбался.
И въ нашъ бурливый векъ,— межъ нивъ и городовъ
Не онъ ли сталъ блуждать, загадочно-опасный,
Когтисто-злой, какъ левъ голодный, царь лесовъ,
Какъ дева трепетный, игриво-сладкогласный?
Не онъ ли дерзко задаетъ
Задачи всемъ, кого не встретитъ,
И угрожаетъ, что пожретъ
Того, кто не впопадъ ответитъ?
О! Если это Сфинксъ….
Где ты, Эдипъ?— Иди!
И безъ оружія спасай свободу века
Любовью пламенной въ безтрепетной груди,
Решеньемъ всехъ задачь во славу человека!