Стихи Петра Вейнберга

Перед стройною девицей,
Наклонившись к ней красиво,
Долговязый франтик что-то
Шепчет ей красноречиво.

Страстно девушка внимает,
Будто слышит диво-сказки,
И огнем желаний пылких
Блещут черненькие глазки.

Что же франтик долговязый
Шепчет этой деве милой?
О любви ли пылкой, вечной,
Неизменной за могилой?

О блаженстве ли высоком
Жизнь пройти одной дорогой
И любовью упиваться
Вместе в хижине убогой?

Нет, не эти речи льются
К деве франтом долговязым…
Он ей шепчет, что сегодня
Взял он триста акций разом;

Что, судя по всем расчетам,
Это чудо, а не дело
И на верных семь процентов
Положиться можно смело.

Страстно девушка внимает,
Блещут черненькие глазки,
И на франта упадает
Взор участия и ласки.

‘Вот кто послан мне судьбою! —
Шепчет юное созданье… —
Семь процентов, семь процентов!
Это рай, очарованье!’

На других она не смотрит,
И не слышит комплиментов,
И, забывшись, только шепчет:
‘Семь процентов! Семь процентов!’

Романс по поводу воздвигнутых
гонений на красный цвет

Черный цвет, мрачный цвет,
Ты мне мил навсегда…

Очень старый романс

Красный цвет, яркий цвет,
Ты мне враг навсегда.
И клянусь — красный цвет
Не любить никогда!

На борьбу с крамолой красной
Я иду без компромисса.
Превзойду патриотизмом
Я Никольского Бориса.

Я не буду есть редиски,
Я не буду есть томаты,
И в вареном виде раки
Из моих меню изъяты.

Красных вин (хотя б и русских)
Не воспримет больше глотка;
Заменять их будет вечно
Лишь очищенная водка.

По субботам моясь в бане,
Я не буду парить тела,
Чтоб под вениками кожа
Патриота не краснела.

Каждый раз, как мне румянец
От стыда покроет щеки,
Посыпать я буду густо
Пудрой эти злые соки.

Каждый раз, как мне придется
Встретить красную девицу,
Буду звать городового
И тащить ее в темницу.

Каждой розе с красным цветом,
Каждой даме в красном платье
И моей же крови красной —
Беспощадное проклятье!..

Красный цвет, яркий цвет,
Ты мне враг навсегда,
И клянусь — красный цвет
Не любить никогда!

1

Перед стройною девицей,
Наклонившись к ней красиво,
Долговязый франтик что-то
Шепчет ей красноречиво.

Страстно девушка внимает,
Будто слышит диво-сказки,
И огнем желаний пылких
Блещут черненькие глазки.

Что же франтик долговязый
Шепчет этой деве милой?
О любви ли пылкой, вечной,
Неизменной за могилой?

О блаженстве ли высоком
Жизнь пройти одной дорогой
И любовью упиваться
Вместе в хижине убогой?

Нет, не эти речи льются
К деве франтом долговязым…
Он ей шепчет, что сегодня
Взял он триста акций разом;

Что, судя по всем расчетам,
Это чудо, а не дело
И на верных семь процентов
Положиться можно смело.

Страстно девушка внимает,
Блещут черненькие глазки,
И на франта упадает
Взор участия и ласки.

«Вот кто послан мне судьбою! —
Шепчет юное созданье… —
Семь процентов, семь процентов!
Это рай, очарованье!»

На других она не смотрит,
И не слышит комплиментов,
И, забывшись, только шепчет:
«Семь процентов! Семь процентов!»

2

Меня зовут Амур… Не тот, что в дни былые
У рыцарей сердца так сладко волновал;
Не тот, во славу чью, за очи голубые
Унылый трубадур песнь томную слагал;
Не тот, кто говорил, что «злато вещь пустая»;
Не тот, кто о чинах не думал никогда
И под окном вздыхал, меж тем как _дева рая_
Храпела у себя, бесстрастна и горда.
Нет, нет! Другой Амур — серьезный, современный,
Холодный, как Сибирь, богатый, как она;
Амур, куда народ бежит, как оглашенный,
Где акции шумят, как бурная волна!
Не вздохи глупые, не сны, не идеалы
Амура прежнего в мечтаниях моих —
Нет, нет, в ушах звучат полуимпериалы,
И сладко я дышу, внимая звону их!

Ах ты, русская, русская гласность!
Сколько важных вопросов ты в ясность
Из тумана на свет привела!
И какая ты чудная сила,
И какие ты, право, свершила
Величаво-благие дела!
Если взятки еще не пропали,
Так теперь получать-то их стали
Осторожно, без грубых манер;
Если женщин еще оскорбляют,
Так ведь это уж дети свершают,
Как случилось в Твери, например;
Если мы дикарями богаты,
Если мы на словах тороваты,
Если лупит слугу либерал,
Если многие спины так гибки,
Если подлостью пахнут улыбки,
Если силу имеет нахал —
Так ведь это одни исключенья,
И бледнеют они от сравненья
С тем, что ты нам так щедро дала,
О великая русская гласность,
Всё приведшая в яркую ясность…
Тра-ла-ла, тра-ла-ла, тра-ла-ла!

Родитель мой, готовясь кинуть
Сей свет,
Мне дал такой благоразумный
Совет:
‘Мой сын, ничем не брезгай в мире,
Смотри
И всё, что только брать возможно,
Бери’.

С тех пор храню я свято мудрый
Приказ,
На всё глядит с участьем теплым
Мой глаз.
Не мучась в гордой, бесполезной
Борьбе,
Я всё, что можно, прибираю
К себе.
Увижу ль где галоши лучше
Моих —
Беру без спеси безрассудной
И их.
Платок увижу ли хороший —
Возьму.
Кто может денег дать — нет спуска
Тому.
Мне дали раз отличный перстень —
Чужой,
Чтоб передать его особе
Другой;
Я рассудил, что буду глупый
Педант,
Когда отдам такой отличный
Брильянт.
Другой бы брезгать стал, стыдиться,
А я
Не знаю спеси, и вещица —
Моя.
Как птица божия, не сею,
Но жну,
И помню заповедь благую
Одну:
‘Мой сын, ничем не брезгай в мире,
Смотри
И всё, что только брать возможно,
Бери!’

Прочь! пади с дороги!.. мчатся, словно черти,
В щегольских колясках чудо-рысаки;
Эй, посторонитесь — зашибут до смерти…
Прочь вы, пешеходы, горе-бедняки!..

Вот хватили дышлом в шею старушонку,
Вот мальчишку сшибли быстрым колесом,
Вот перевернули тощую клячонку
С Ванькой-горемыкой, с бедным седоком.

Ну, куда суетесь?.. что вам за охота
Между экипажей проходить, спеша?
— ‘Да нужда припала, выгнала забота,
Дети просят хлеба, денег ни гроша.

Надо ж заработать, надо же разжиться,
Ждать не будут… много нас таких живет…
Тут уж поневоле станешь суетиться;
Страшно — опоздаешь — дело пропадет!’

Полно! — это горе, эти все тревоги,
Деньги, хлеб насущный — это пустяки!
Место, горемыки, место!.. Прочь с дороги!
А не то раздавят разом рысаки.

Им вот, этим франтам, выбритым отлично,
Этим щеголихам, пышным, молодым,
Ехать тише, ждать вас вовсе неприлично,
Да и невозможно… много дела им!

Этот нынче утром должен быть с визитом
У графини Лумпе, у княгини Крак,
У Дюссо котлетку скушать с аппетитом,
Заказать портному самый модный фрак.

Этот мчит подарки к пышной Вильгельмине,
Цвету всех камелий, с кучею связей;
Этих ждут мантильи в модном магазине,
Тех — свиданья тайно от седых мужей…

Шибче, шибче мчитесь! Шедро раздавайте
Дышлами ушибы, вывихи, толчки…
Место этим барам! Место им давайте
Все вы, пешеходы, горе-бедняки!..