Читать стихотворения онлайн
В глазах твоих,
Чужих и злых,
В липучей тине дно,
Измена даже в помыслах
Измена все равно!
Душа моя
Восстанет вся,
Восстанет — стает снег.
Неверная, расстанемся,
Наверное, навек.
С незажитыми ранами
Уеду, бредя елями,
Лечить себя буранами,
Целить себя метелями!
Когда в печи
Большого дома
В рождественские холода
Горит ячменная солома,
А не дрова горят,
Тогда
Истопникам
Не счесть терзаний.
Чтоб стало в доме том теплей,
Вгоняют в мыло лошадей,
Рвут хомуты,
Ломают сани.
Все чаще, милая,
Все чаще
Прошу тепла,
Прошу огня…
Так, может быть,
Не настоящей
Любовью греешь ты меня?
Вместе с той,
Что в борьбе проливалась,
Пробивалась из мрака веков,
Нам, свободным,
В наследство досталась
Заржавелая рабская кровь.
Вместе с кровью
Мятежных,
Горячих,
Совершавших большие дела,
Мутноватая жижица стряпчих,
Стремянных
В нашу кровь затекла.
Не ходил на проверку к врачу я,
Здесь проверка врача не нужна.
Подчиненного робость почуяв,
Я сказал себе:
Это она!
Рос я крепким,
Под ветром не гнулся,
Не хмелел от чужого вина,
Но пришлось —
Подлецу улыбнулся
И почувствовал:
Это она!
Кровь раба,
Презиравшая верность,
Рядом с той,
Что горит на бегу,-
Как предатель,
Пробравшийся в крепость,
Открывает ворота врагу,
Как лазутчик,
Что силе бойцовой
Прививает трусливую дрожь.
Не убьешь ее пулей свинцовой
И за горло ее не возьмешь.
Но борюсь я,
Не днями — годами
Напряженная длится борьба.
Год за годом,
Воюя с врагами,
Я в себе
Добиваю раба.
Не удивляйся,
Что умрешь.
Дивись тому,
Что ты живешь.
Дивись тому,
Что к сердцу близко
Однажды ночью голубой
Горячая упала искра
И стала на земле тобой.
Не скифом
И не печенегом,
Минуя сотни скорбных вех,
Ты сразу гордым человеком
Явился
В наш двадцатый век.
— Мы — люди.
Нас легко обидеть.-
Но ты подумал ли хоть раз,
Что я бы мог и не увидеть,
Мой друг,
Твоих печальных глаз?
Нас, гордых,
Жизнь не стала нежить,
Нам горький выдался посол.
Мы люди,
Нас легко утешить
Напоминаньем больших зол.
В любви,
В крови,
В огне боренья,
Со славой тех, кто первым пал,
Сменялись,
Гибли поколенья
За это все, что ты застал.
Все чудо:
Солнце, весны, зимы.
И звезды, и трава, и лес.
Все чудо!
И глаза любимой —
Две тайны
Двух земных чудес.
Да будь я камнем от рожденья,
Я б в жажде все одолевать
Прошел все муки превращенья,
Чтоб только
Человеком стать.
Не удивляйся,
Что умрешь.
Дивись тому,
Что ты живешь.
А я когда-то думал,
Что седые
Не любят,
Не тоскуют,
Не грустят.
Я думал, что седые,
Как святые,
На женщин
И на девушек глядят.
Что кровь седых,
Гудевшая разбойно,
Как речка,
Напоившая луга,
Уже течет
И плавно
И спокойно,
Не подмывая
В страсти берега.
Нет,
У седой реки
Все то же буйство,
Все та же быстрина
И глубина…
О, как меня подводит седина,
Не избавляя
От земного чувства!
Чуткие руки,
Бывало, взлетят,
Вскинутся с легкостью птичьей,—
Мнится, два кречета рядом парят
Над присмиревшей добычей.
Миг —
И на клавиши,
Точно на луг,
Мчится за кречетом кречет…
Миг —
И стремительно пойманный звук
Плачет в тоске
И трепещет…
Так ему жить
И терзаться в веках.
Это в мучениях плена
Сетует горько
В его же руках
Скорбное сердце Шопена.
Ни в благодушии ленивом,
Ни в блеске славы,
Ни в тени —
Поэт не может быть счастливым
В тревожные для мира дни.
Беря пророческую лиру,
Одно он помнит
Из всего,
Что все несовершенство мира
Лежит на совести его.
О женщина,
Краса земная,
Родня по линии прямой
Той, первой,
Изгнанной из рая,
Ты носишь рай
В себе самой.
Я говорю
Библейским стилем
И возглашаю горячо:
Не Петр-ключарь,
А я, Василий,
Заветным
Наделен ключом.
Мы любим
По земным законам,
И соблазняешь ты меня
Не яблочком одним,
Зеленым,
А сразу спелыми
Двумя.
О женщина,
Душа томится,
И жажда мучит
Все сильней.
Пить!..
Пить!..
Мне пить
И не напиться
Бедовой радости твоей.
* * *
Мы не подумали о том…
Мы не подумали о том,
Хоть и нетрудно догадаться,
Что если поджигают дом,
То страшно
В доме оставаться.
Игра любви,
Игра до слез.
Довольно бы,
Но поздно…
Поздно…
И начинается всерьез,
Что начиналось
Несерьезно.
И сердится по доброте,
И упрекает:
«Грубый!.. Грубый!..»
А губы ищут в темноте
Уже заждавшиеся губы…
И запоздалое «уйди»,
Но молодость,
Но звезды с нами…
И я прижал ее к груди,
Как потухающее пламя.
Высокой дружбой
Похвалюсь.
Мои друзья —
Поэты, зодчие,
Но все сильнее
К вам тянусь,
Мои товарищи
Рабочие.
Хвалюсь,-
Добра моя строка!
Но мысль одна
Бросает в холод:
Не разучилась бы рука
Держать при этом
Серп и молот.
Любовь мне —
Как блистание
Звезды над миром зла.
Любовь мне —
Как признание
На добрые дела.
Чтоб мир
Отмылся дочиста,
Душа тревогу бьет.
Любовь мне —
Как пророчество,
Зовущее вперед.
Любовь —
Как жажда истины,
Как право есть и пить.
Я, может быть,
Единственный,
Умеющий любить.
Как наяву точь-в-точь,
Шальное сердце билось.
Подряд из ночи в ночь
Ты, грешная, мне снилась.
Шептала: «Помолчи!..
Не предавай огласке…»
И были горячи
Неистовые ласки.
Но взял я не свое.
Под ласками моими
Чужое, не мое
Ты повторяла имя.
Я скованный лежал,
Стыдясь тебя коснуться,
Как будто крепко спал
И не хотел проснуться.
Семнадцать…
Двадцать…
В годы те,
Что понимал я в красоте?!
Румянца ль видя густоту
Иль бровь, приподнятую круто,
Я счастлив был,
Я красоту
С беспечной молодостью путал.
Теперь мне далеко за тридцать,
И потому тоскливей пса
Бездомного
Гляжу я в лица,
Ищу любимые глаза.
Ровесниц вижу увяданье,
Уже не юности расцвет,
А пережитого страданья
Милей мне
Благородный след.
Давно забылись
Дни свиданий,
Но то стыдливей, то бойчей
Свет запоздалых ожиданий
Все светится в глуби очей.
Румянец спал
Пыльцой цветочной,
И бровь не просто приподнять.
Та красота была непрочной,
А эта…
Эту не отнять.
Проснется новое семя,
И вырастет из земли
Цветок новой зари.
Виктор Хара
Зови, гитара,
Греми, гитара:
Они не заткнут
Мне рот!-
Любимец рабочих
Виктор Хара
Последнюю песню
Поет.
В ней столько гнева,
В ней столько жара!
В ней столько
Звенящей души,
Что кажется солнцем
Его гитара
Всем людям
В щемящей тиши.
На переполненном
Стадионе
Нынче
Кровавый матч.
Бесстрашный певец
Палачам разъяренным
Забьет
Свой последний мяч.
— Зови, гитара,
Греми, гитара:
Они не заткнут
Мне рот! —
Запел
Свою дерзкую песню
Хара.
Ее подхватил
Народ.
Солдаты забегали,
Бьют в бессилье,
Ладонью заткнули
Рот.
Гитару разбили,
Руки скрутили,
А он все поет,
Поет…
В нем столько гнева,
В нем столько жара!
Упал
В студеную тьму.
Чилийское солнце
Звенящей гитарой
На миг показалось
Ему.
Зови, гитара,
Греми, гитара!
Пусть камни
Прожжет слеза.
Убийцы повесили
Нашего Хара,
Но песню повесить
Нельзя.
Зови, гитара,
Греми, гитара:
Они не заткнут
Нам рот!
Над крышами
Грозных
Рабочих кварталов
Звенящее солнце
Встает.
О, Русь моя!..
Огонь и дым,
Законы вкривь и вкось.
О, сколько именем твоим
Страдальческим клялось!
От Мономаховой зари
Тобой — сочти пойди —
Клялись цари и лжецари,
Вожди и лжевожди.
Ручьи кровавые лились,
Потоки слов лились.
Все, все — и левые клялись,
И правые клялись.
Быть справедливой
Власть клялась.
Не своевольничать в приказе.
О, скольких возвышала власть,
О, скольких разрушала власть
И опрокидывала наземь!
У ложных клятв
Бескрыл полет,
Народ — всему судья.
Лишь клятва Ленина живет,
Лишь клятва Ленина ведет,
Все клятвы перейдя.
Народ,
Извечный, как земля,
Кто б ни играл судьбой,
Все вековые векселя
Оплачены тобой.
Не подомнет тебя напасть,
Не пошатнешься ты,
Пока над властью
Будет власть
Твоей земной мечты.
На плитах
Каменных гробов
В музейной запыленности
Я видел головы рабов,
Склоненные в покорности.
И, значит,
В древности седой
Была такая сила,
Что неизбывною бедой
Те головы склонила.
Вчера увидел я плакат.
На нем,
Порвав с покорностью,
Рабочие вперед глядят
С повышенною гордостью.
В них — битвы дня отражены,
В них — с дерзкой обнаженностью
Все мускулы
Напряжены
Железной
Напряженностью.
И, значит,
Рядом с добротой
У мира скорбной ношей
Есть сила зла,
И силе той
Сегодня вызов брошен.
В осанке — власть,
В осанке — страсть,
Но увлеченным новью
Осанка гордая далась,
Увы, не малой кровью.
Веков
Охрипшая труба
Звала на подвиг ратный,
Чтоб вскинуть голову раба
До гордости плакатной.
Но гордость —
Это не покой,
Когда идет сраженье.
У нас от гордости такой
Побаливает шея.
Когда-нибудь —
За то борюсь!-
Придет конец угрозе,
И гордости излишний груз
Мы, как ненужный,
Сбросим.
Тогда
Кого нам отражать?
Тогда начнем мы сами
Спокойно головы держать,
Как держим их
С друзьями.