I
Я в юности того знал, с кем земля,
Храня от прочих тайну, говорила,
И с самого рождения была
В нем жаркая трепещущая сила
От ночи и сияющего дня,
И дух его пылал, как их светила.
Не ведал дух, пока пылала страсть,
Что именно над ним имеет власть.
II
Быть может, мой рассудок помрачен
Луны в ночи серебряным сияньем,
Но мнится мне, что мудрости закон
Так не силен со всем своим познаньем,
Как этот дикий свет, что, будто сон,
Не облаченный в явь, нам платит данью
И оживляет чарами в ночи,
Несущей через мрак его лучи.
III
Не та ли в нас разбудит ворожба
Любовь к тому, что прежде было скрыто
Под веками во тьме, пока, дрожа,
Слеза не оживит его — но тихо,
Не раскрывая на него глаза
Пустым часам, которые — лишь свита
Единственному мигу, что, как знак,
Струною арфы данный, гонит мрак.
IV
О будущем других миров толкуя,
Открытом для тех избранных, кто сам,
Оставив Небо, выбрал бы иную
Судьбу, предпочитая всем дарам
Возвышенным их сердцу дорогую
Войну — грозя не вере, Небесам!
Сражаясь с ними силою отчаянья
В короне из высокого призванья.