…И Леонид под Фермопилами,
Конечно, умер и за них.
Строка за строкой. Тоска. Облака.
Луна освещает приморские дали.
Бессильно лежит восковая рука
В сиянии лунном, на одеяле.
Удушливый вечер бессмысленно пуст.
Вот так же, в мученьях дойдя до предела,
Вот так же, как я, умирающий Пруст
Писал, задыхаясь. Какое мне дело
До Пруста и смерти его? Надоело!
Я знать не хочу ничего, никого!
…Московские елочки,
Снег. Рождество.
И вечер, — по-русскому, — ласков и тих…
«И голубые комсомолочки…»
«Должно быть, умер и за них».