Сколь позднее, чем царь Инах,
Кодр без страха принял ради отчизны смерть,
Ты твердишь, про Эака род,
Как сражались в боях близ Илиона стен;
Сколько ж стоит кувшин вина
Лоз хиосских и кто воду согреет нам,
Кто нам дом отведет, когда
Хлад пелигнов терпеть кончу я, — ты молчишь.
Дай же, мальчик, вина скорей
В честь полуночи, в честь новой луны, и дай
В честь Мурены: мешать с водой
Можно девять, иль три киафа взяв вина.
Тот, кто любит нечетных Муз,
Тот — в восторге поэт — требует девять влить;
Тронуть киафов больше трех,
Ссор боясь, не велят голые Грации,
Три, обнявшись всегда, сестры.
Рад безумствовать я: что ж берекинтских флейт
Звуки медлят еще свистеть?
Что, молчанье храня, с лирой висит свирель?
Рук скупых не терплю ведь я:
Сыпь же розы щедрей! С завистью старый Лик
Шум безумный услышит пусть,
Пусть строптивая с ним слышит соседка шум.
Вот уж взрослая, льнет к тебе
Рода, блещешь ты сам, Телеф, в кудрях густых,
Ясный, словно звезда, — меня ж
Иссушает, томя, к милой Гликере страсть.
Пер. Н. С. Гинцбурга