Удивленно встал он на соборе,
где-то невдали от самой розы,
испугавшийся апофеоза
нараставшей мощи, той, что вскоре
выше всех поставила его.
С радостью он принял это бремя,
пахарь, высившийся надо всеми.
Он мечтал покончить торжество
верховодства в вертограде спором,
на землю сойти с небесной тверди.
Бог не поддавался уговорам,
направлял по-своему событья
и грозил ему все время смертью.
Человек же знал: плодоносить ей.