Себя ударить мне жалко,
Я такой нежный и голубой,
Да и не послушается палка,
Обструганная тобой.
Но вот подойдешь ты дорогой,
Которой я навстречу шел.
И вспомню я карающего Бога,
И вспомню я вершины зол.
Теперь твой удар ужасен,
И не сладок, и не могуч.
Ты видишь — мой взгляд стал ясен.
Еще камней навьючь!
Быть может, станет легче,
А может быть, и тяжелей.
Я предчувствую свой поздний вечер.
Ударь! Приласкай! Согрей!