Вчерашний день, часу в шестом 0 (0)

Вчерашний день, часу в шестом,
Зашел я на Сенную;
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.

Ни звука из ее груди,
Лишь бич свистал, играя…
И Музе я сказал: «Гляди!
Сестра твоя родная!»

«Вчерашний день, часу в шестом» Некрасова

Одним из самых известных, хрестоматийных стихотворений, отражающих взгляды Н. Некрасова является произведение «Вчерашний день, часу в шестом…» (1848 г.). В этой миниатюре, написанной под влиянием случайно увиденной сцены, поэт выступает не только в защиту простого крестьянства, но и размышляет об истинном предназначении поэта.

Некрасов стал свидетелем избиения кнутом молодой крестьянки. Это было обыденным, признаваемым справедливым явлением. В отношении крепостных крестьян не существовало строгого законодательства. Подневольные люди полностью зависели от произвола своих хозяев. Случайные свидетели в большинстве своем признали бы это наказание справедливым. Просто крестьянка в чем-то не угодила хозяину, а значит проявила непокорность. Дворяне не ставили крепостных выше рабочего скота, поэтому жестокое физическое наказание считалось лучшим способом воспитания должного уважения. Однако Некрасов видел в крестьянине такого же человека. Будучи гуманистом, он понимал, что избиение (даже за настоящее преступление) никогда не сделает человека лучше. Такой метод унижает человеческое достоинство. Он приведет лишь к озлоблению и желанию мести.

Во второй части стихотворения заложены размышления Некрасова по этому поводу. Он не случайно упоминает, что женщина молча и терпеливо переносила наказание. Поэт восхищался стойкостью русского крестьянства. Несмотря на тяжелый физический труд, голод и постоянную угрозу физической расправы, крестьяне редко выражали свое недовольство. Они спокойно несли свой крест и не переставали надеяться на лучшее. Некрасов видел в крепостном крестьянине залог сохранения физических и духовных сил русского народа. Изнеженная дворянка могла бы умереть от одного удара кнутом, так как обеспеченная ленивая жизнь сделала ее слабым и уязвимым существом. В широком смысле дворянство, как класс, неуклонно двигалось к своему вырождению. Только в многомиллионном русском крестьянстве сохранялся здоровый корень нации.

В последних строках стихотворения содержится еще одна важная мысль Некрасова. Называя крестьянку родной сестрой своей Музы, поэт обращает внимание читателя на то, что истинное значение поэта заключается в служении народу. Некрасова постоянно критиковали за его резкие антикрепостнические взгляды, подвергали произведения поэта цензуре. Это тоже было своеобразным несправедливым наказанием. Выступая в защиту простого народа, Некрасов во имя добра и справедливости «забывал» о своем дворянском происхождении и заявлял о кровном родстве с крестьянством. Впоследствии он даст развернутую характеристику своей Музы, не имеющей ничего общего с безобидными лирическими произведениями, воспевающими только любовь и красоту.

Что ни год, уменьшаются силы 0 (0)

Что ни год — уменьшаются силы,
Ум ленивее, кровь холодней…
Мать-отчизна! дойду до могилы,
Не дождавшись свободы твоей!

Но желал бы я знать, умирая,
Что стоишь ты на верном пути,
Что твой пахарь, поля засевая,
Видит ведреный день впереди;

Чтобы ветер родного селенья
Звук единый до слуха донёс,
Под которым не слышно кипенья
Человеческой крови и слёз.

В столицах шум, гремят витии 0 (0)

В столицах шум, гремят витии,
Кипит словесная война,
А там, во глубине России,-
Там вековая тишина.
Лишь ветер не дает покою
Вершинам придорожных ив,
И выгибаются дугою,
Целуясь с матерью землею,
Колосья бесконечных нив…

Где твое личико смуглое 0 (0)

Где твоё личико смуглое
Нынче смеется, кому?
Эх, одиночество круглое!
Не посулю никому!

А ведь, бывало, охотно
Шла ты ко мне вечерком,
Как мы с тобой беззаботно
Веселы были вдвоем!

Как выражала ты живо
Милые чувства свои!
Помнишь, тебе особливо
Нравились зубы мои,

Как любовалась ты ими,
Как целовала, любя!
Но и зубами моими
Не удержал я тебя…

Перед дождем 4 (1)

Заунывный ветер гонит
Стаю туч на край небес,
Ель надломленная стонет,
Глухо шепчет темный лес.

На ручей, рябой и пестрый,
За листком летит листок,
И струей сухой и острой
Набегает холодок.

Полумрак на всё ложится;
Налетев со всех сторон,
С криком в воздухе кружится
Стая галок и ворон.

Над проезжей таратайкой
Спущен верх, перед закрыт;
И «пошел!» — привстав с нагайкой,
Ямщику жандарм кричит…

Зине 0 (0)

Ты еще на жизнь имеешь право,
Быстро я иду к закату дней.
Я умру — моя померкнет слава,
Не дивись — и не тужи о ней!

Знай, дитя: ей долгим, ярким светом
Не гореть на имени моем:
Мне борьба мешала быть поэтом,
Песни мне мешали быть бойцом.

Кто, служа великим целям века,
Жизнь свою всецело отдает
На борьбу за брата-человека,
Только тот себя переживет…

Прости 0 (0)

Прости! Не помни дней паденья,
Тоски, унынья, озлобленья,-
Не помни бурь, не помни слез,
Не помни ревности угроз!

Но дни, когда любви светило
Над нами ласково всходило
И бодро мы свершали путь,-
Благослови и не забудь!

«Прости» Некрасова

Трудные отношения Николая Алексеевича Некрасова с Авдотьей Яковлевной Панаевой – основа любовной лирики поэта на протяжении многих лет.

Стихотворение написано 1856 году. Его автору в эту пору исполнилось 35 лет, он известный литератор с широкими демократическими взглядами, издатель журнала «Современник». На эти же годы приходится тяжелая болезнь писателя. С Авдотьей Панаевой он к этому времени знаком довольно давно. Эта запутанная, иногда мучительная для всех сторон (женщина была замужем) история тянулась много лет. Несколько раз они были на грани разрыва отношений. Особенно надломила поэта смерть их маленького сына. По жанру – любовная лирика, по размеру – ямб с парной рифмовкой, 2 строфы. Лирический герой – сам автор. Композицию можно разделить на 2 части: нынешнее положение дел, крушение, усталость, разочарованье. И прошлое счастье. Начинает герой с патетического восклицания, давшего название всему стихотворению. У его обращения повелительное наклонение, он убеждает героиню последовать его советам.

Настойчивый рефрен «не помни», возглавляющий строку, прячущийся в ее середине, держит на себе целую гроздь негативных эмоций: паденье, тоска, озлобленье, унынье. Видимо, страстные натуры участников этой истории порядком портили эти отношения. Вторая строфа начинается с «но». Ведь «бури и слезы» — это еще не все. В первой же строке появляется слово «любовь». Поэт утверждает, что этот путь они «свершали бодро». Он подчеркивает местоимение «мы». Завершается произведение призывом благословить эти годы. Он обещает не забыть это чувство, о том же просит и героиню. Само расставанье даже не обсуждается. Он лишь просит простить его за появленье в ее жизни. Н. Некрасов заявляет, что радость была, несмотря на скандальность их положения, осуждение общественности, упреки друзей. Прощается почти назидательно, будто он гораздо старше, чем был на самом деле. Кто знает, могло ли понравиться такое стихотворение его, как он уже считал, бывшей возлюбленной? Впрочем, общеизвестно, что они не разошлись. Только овдовев, А. Панаева уходит от поэта. В завещании Н. Некрасов оставил ей часть своих средств. Четверостишия переполнены перечислительной градацией. Противопоставление «дней» из первой строфы и из второй. Эпитеты: ласково, бодро. Метафора: любви светило.

«Панаевский цикл» Н. Некрасова – портрет любимой женщины в развитии, исследование женской психологии, погружение в мир чувств.

На псарне 0 (0)

Ты, старина, здешь живешь как в аду,
Воля придет — чай, бежишь без оглядки?
— Нашто мне воля? куда я пойду?
Нету ни батьки, ни матки,
Нету никем никого;
Хлеб добывать не умею,
Только и знаю кричать: «Го-го-го!
Горе косому злодею!..»

Как ты кротка, как ты послушна 0 (0)

Как ты кротка, как ты послушна,
Ты рада быть его рабой,
Но он внимает равнодушно,
Уныл и холоден душой.

А прежде… помнишь? Молода,
Горда, надменна и прекрасна,
Ты им играла самовластно,
Но он любил, любил тогда!

Так солнце осени — без туч
Стоит, не грея, на лазури,
А летом и сквозь сумрак бури
Бросает животворный луч…

Ликует враг, молчит в недоуменье 0 (0)

Ликует враг, молчит в недоуменье
Вчерашний друг, качая головой,
И вы, и вы отпрянули в смущенье,
Стоявшие бессменно предо мной
Великие, страдальческие тени,
О чьей судьбе так горько я рыдал,
На чьих гробах я преклонял колени
И клятвы мести грозно повторял…
Зато кричат безличные: «Ликуем!»,
Спеша в объятья к новому рабу
И пригвождая жирным поцелуем
Несчастного к позорному столбу.

О Муза, я у двери гроба 0 (0)

О Муза! Я у двери гроба!
Пускай я много виноват,
Пусть увеличит во сто крат
Мои вины людская злоба —
Не плачь! завиден жребий наш,
Не наругаются над нами:
Меж мной и честными сердцами
Порваться долго ты не дашь
Живому, кровному союзу!
Не русский — взглянет без любви

На эту бледную, в крови,
Кнутом иссеченную Музу…