Ты вымолвишь единый слог, что слаще всех услад, —
И весь я с головы до ног твоей быть жертвой рад.
Ты одинока день-деньской, как солнце и луна,
И — как ни ищут — за тобой вовек не уследят.
И лучшие из всех дерев, тобой посрамлены,
Падут во прах, тебя узрев, — в стыде потупят взгляд.
Все, кто хотя бы иногда знал милость от тебя,
Перед тобой и в День суда, не вставши, пролежат.
Твой взор губительно-жесток, а речь — добра исток, —
Ты кто — Иса иль ветерок живительных прохлад?
Кто от тебя — из уст в уста — вкусил медвяный хмель,
Тот, и дожив до Дня суда, не будет крив-горбат.
Прошу: сними с чела покров, Машрабу лик открыв, —
До смерти он смотреть готов на твой цветущий сад.