Станция Тумская

Чистенький,
веселый,
с кущами аллей
замелькал поселок
в стеклах «Жигулей».
Тума! Тума! Тума!
Ты зачем во мне
всколыхнула думы
о жестком дне?
Веки опускаю —
и опять встает
станция Тумская,
сорок пятый год…

Сгрудились во мраке,
трубами курясь,
склады и бараки.
Грязь. Грязь. Грязь.
Валенки и лапти.
Костыли.
Мешки.
Шепоток: «Не лапайте!»
Пьяные смешки.
Рыщет, морду скаля,
беспризорный кот…
Станция Тумская.
Сорок пятый год.

Приготовив трешницы,
в рыбий мех
закутаны,
кротко ждут мешочницы
транспорта
попутного.
Ждут от стужи синие,
поглядеть – кошмар!..
Этим – до Касимова,
тем – до Кочемар.
Едут из Владимира,
Едут из Рязани…

Ну, а ты,
родимая,
что косишь глазами?
Ты сюда,
молодушка,
больше не ходи.
Своего Володюшку
попусту не жди.
Нет,
не изувечен,
не другую сманивает —
просто спит навечно
там,
в Германии…

Станция Тумская,
мой дежурный пост!
Я сюда
таскаюсь
за полсотню верст:
на лихих полуторках,
напросясь нытьем,
на подводах муторных,
на своем – двоем…
Вот и снова замер
в толчее, в углу.

Поезд
из Рязани
фарой режет мглу!
Ринулись
встречающие —
и у двери свалка.
Всех надуть не чающая
зыркает гадалка.
К захудалой бричке
оттеснен толпой,
заиграл
«Кирпичики»
гармонист слепой.
И, в слезах
измоченные
комкая платки,
очередь
измученная
сыплет медяки:
жалость в них людская
или вдовий пот…

Станция Тумская.
Сорок пятый год.

Труженица,
мученица,
странствий изначальница,
станция – разлучница,
станция – печальница…
Станция – встречальница!
Двери
отвори:
с фронта возвращаются
соколы твои!

Выпимши маленечко,
тронув ордена,
вон
с узкоколеечки
сходит старшина.
Закурил, волнуясь.
Глянул на вокзал:
— Вот мы и вернулись! —
сам себе сказал.
И себе же:
— Прибыли,
старшина Цветков!..
Я гадаю:
с придурью —
это кто ж таков?
Подойти? А нужно ли!
Сам с собой…
Чудно!
Может, он контуженный?
Да не все ль равно:
не турнет же матерно…

И смелею:
— Дядь!
Санитара Маркина
Не пришлось видать? –
Он глядит внимательно,
Помрачнел чуток:
— Санитара Маркина?
Извини, браток!
Не случалось вместе…
Не моя вина…

Вот уж пятый месяц
кончена война.
Тщетные
попытки –
встречи на Тумской.
И опять
к попутке
я бреду с тоской.
Но сквозь гул громадный
из толпы густой
властно
как команду,
он горланит:
— Стой!
И покуда в оторопи
разом –
тишина,
всовывает сверток,
приказуя:
— На!..
Что глазенки вытаращил?
Это –
от него!!!

…Я стою
не петрящий
ни-
че-
го.
Мне еще неведома
истина одна:
все он понял,
видимо,
мудрый старшина!

Я пока не ведаю
страшного конца:
никогда
с победой
не дождусь отца!
Просто из Германии
старшина сберег
для жены,
для Мани,
свой сухой паек.
И, от пуль хранимый
женскою мольбой,
слишком уж
ранимое
сердце вез с собой!
Ведь отцу
приписывая
дарственный пакет,
в нем забыл
стихи свои
старшина – поэт…
Не добавил:
— Жив он!..
Не сумел солгать…

Прощевай, служивый!
Бей стихом,
солдат!
Мы с тобою встретимся
Через много лет.
Мы еще
посветимся
со страниц газет!
Мы в столице выпустим
книжицы стихов…
Мы и смену
выпестуем,
Старшина Цветков!
Доля нам такая –
боль чужих невзгод…

Станция Тумская.
Сорок пятый год.

1978

Оцените, пожалуйста, это стихотворение.

Средняя оценка 5 / 5. Количество оценок: 1

Оценок пока нет. Поставьте оценку первым.

Сожалеем, что вы поставили низкую оценку!

Позвольте нам стать лучше!

Расскажите, как нам стать лучше?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *