Владимиру Маяковскому
Спокойней жили все его друзья.
Благоразумней. Потому — везучей.
Блистали фейерверками, дразня
Его души клокочущий Везувий.
И женщины, как будто на бульвар,
Входили в сердце, словно для прогулки,
Копытя каблучками тротуар.
Кидая поцелуи, как окурки:
А недруги — толпой — из года в год
Вели подкопы, с яростью, со страстью,
Чтобы взорвать поэта, как завод,
Народу «вырабатывающий счастье»!
И в час, когда под тяжестью атак
Он рухнул, как пылающая домна,
Мещане загалдели: «Как же так?
В чем дело? Некрасиво! Неудобно!»
Благоразумным — где же им понять
Умолкшее, простреленное сердце?
Благополучным — как не попенять
На факт, «от коего не отвертеться»?!
А я бы тем, которым «непонятно»:
Откуда выстрел? И по чьей вине? —
Настойчиво, доходчиво и внятно
Напомнил бы, что все мы — на войне!
А на войне нередко в час сраженья.
Патроны и гранаты истребя,
Солдат, попавший в клещи окруженья.
Огонь вдруг вызывает на себя!
И пусть он сам погибнет под обстрелом,
Зато он — в гуще вызванной пурги,
Зато под метким огневым прицелом
Полягут рядом клятые враги!
Все кончено! Не воротить поэта!
Не воскресить! Не сделать ничего! —
Но пусть не уклонится от ответа
Никто из нападавших на него!