В одиночной камере моего сердца
бродит, звеня цепями, седая любовница.
Губы посиневшие на полотенце,
Спас Нерукотворный в слезах горбится.
Платье на любовнице темное, длинное.
Пальцы все в перстнях, а губы в лести,
день и ночь твердит она мое имя,
теребит серебряный свой крестик.
Крылья белоснежные за спиной спрятаны,
перевиты розами ее локоны,
день и ночь бормочет она клятвы –
сердце мое, сердце с разбитыми окнами!
Спас Нерукотворный на полотенце,
разрешаю Музе делать прогулки.
К одиночной камере моего сердца
ей привозит слава черствые булки.
Но люблю я, Господи, сухари черные
и люблю серебряный ее крестик,
изо всех тюрем бегут заключенные,
чтоб хоть раз послушать ее песни.
И опять в малиновом бродит халате,
по ночам царапает смешные сонеты,
не пора ли, солнце, готовиться к свадьбе,
золотые цепи отдать на браслеты?!
У рассвета нашего выкупить платья,
расколоть замки, заколоть локоны
и венчаться с нею, венчаться не глядя.
Сердце мое, сердце с разбитыми окнами!..