Луцилия приветствует Сенека!
Так говорят не те, кто был мудрей:
Мол, тайна философии, от греков —
Презрение начальников, царей.
Напротив — кто им больше благодарен
За тихий час досуга и покой?
По ним философ судит, что недаром
Руководитель поводил рукой.
Без общего покоя в государстве
Жить праведно философу невмочь.
Республикой зовется или царством,
Важней всего — спокойный день и ночь.
Любая награжденная бездарность
Стремится к возрастанию наград.
В чем гнусность жадных? — Их неблагодарность…
Кто не насыщен — ничему не рад.
Чиновный взгляд блестит по коридорам:
«Вперед и вверх», не «вниз», и не «назад».
Кто «вышел из народа», очень скоро…
«В народ» не оборачивает взгляд.
А, человек порядочный и честный,
Ушедший на покой от нервных дел
(Хотя, на службе многим был известным),
Благодарит за скромный свой удел.
Царь защищает всех в своей отчизне,
Но, кто ему платить готов полней?
Кто выше ценит благо мирной жизни? —
Тот, кто во благо пользуется ей.
Из облаченных в тогу есть немало
Таких, кому «мир хлопотней войны»,
Готовы ускорять войны начало,
За блеск монет — отдали б полстраны.
Людская глупость, жадность различают
«Владение» и «Собственность» вотще.
А мудрый благодарность ощущает
За благо, что дается «всем вообще».
Великие и подлинные блага
Не делятся малюсеньким куском.
Даются — на всю жизнь, не на день, на год…
Одно — на всех, любому — целиком.
Мудрец бредет в убогом одеяньи
И шепчет философии мотив:
«Будь благодарным за благодеянье,
Признательностью щедро заплатив.»
Юпитер, всем владея, всё дарует,
Он, для людей — подателем всего.
А мудрый — не берет, пусть хоть воруют,
Поскольку он не хочет ничего.
«С умеренностью, храбростью, терпеньем
Философы возносятся до звезд.»
А боги не завистливы — ступени
Видны тому, в ком дух стремится в рост.
Ты удивлен, что люди ходят к Богу?-
И Бог идет, бросая семена…
И, как они растут, взирает строго
И терпеливо, долги времена…
Умея ждать, Он подает нам знаки:
Как урожай? Заглох или подрос?
Да, вижу — сорняки…
А, где же злаки,
Что Я посеял в людях?!
Будь здоров.