А. Межирову
Суета и томление духа.
Зимний лес неподвижен и гол.
Не касается мёртвого слуха
божества первородный глагол.
Привыкая к изменчивой тверди,
в безотчётном желании жить
боязливо я думал о смерти,
забывал о страдальцах тужить.
Расточал я легко обещанья
и разменивал душу свою.
И теперь на ветру обнищанья,
на пороге молчанья стою.
Начинаю по-новому мерить
за плечами оставшийся путь.
Не могу не грустить и не верить
в бытия сокровенную суть.
Понимаю, что прожил убого
три десятка скитальческих лет.
Если нет в мироздании бога,
то и адского хаоса нет.
Принимаю презрение леса,
поневоле смиряюсь с бедой,
словно птица, лишённая веса
и примёрзшая к ветке седой…
Не боюсь этих нищенских ёлок,
в трудный час не бегу от суда.
Есть поблизости добрый посёлок.
Мне нельзя торопиться туда…