В день, когда навек угаснут силы,
В сердце не останется огня,
Соберутся у моей могилы
Женщины, любившие меня.
В ясный день чуть видный свет заблещет,
И, от горя изжелта-бледна,
Надо мной лучи свои расплещет
Скромная красавица луна.
Частых звезд усеют небо гроздья —
Знают звезды, как я их люблю!-
И сорвутся и помчатся звезды,
Упадут на мать сыру-землю,
И смолистые обронят слезы
Северные сосны в этот день,
Тульские расплачутся березы,
Загорюет волжская сирень.
И, простив мне грубые замашки —
Я ромашки рвал, чтобы гадать,-
Лепестки протянут мне ромашки,
Чтоб меня хоть раз поцеловать.
И, грустя о вольном человеке,
Вольную свою возвысив речь,
Зашумят и забушуют реки:
«Без тебя нам скучно к морю течь!»
И вот тут от края и до края
Всколыхнется русская земля,
Молвит: «Я тебя не принимаю,
Встань, взгляни на долы и поля!
Многое видала каждый день я,
Молода, хоть и стара на вид.
Так же, как люблю я дни рожденья,
Так же не люблю я панихид.
Был ты окружен моей заботой,
Ты ее пока не оправдал…
Поднимайся! И сполна работой
Все отдай, что взял, но не отдал!»
И тогда-то весело и гневно,
Не в пример другим друзьям моим,
Дерзко скажет Ольга свет Сергевна:
— Мы его сейчас же воскресим!
И, смеясь, целуя в обе щеки,
Шепчет дочь, нимало не скорбя:
— Помоги мне выучить уроки,
Двойку получу я без тебя!
Матери и дочке подчиняясь
(Мне всего дороже дочь и мать),
Я рывком из гроба поднимаюсь
Жизнь и продолжать и начинать,
С памятью об этом чудном чуде
Долго я на свете буду жить,
Буду жить, пока не скажут люди:
— Все, что мог, сумел он совершить!