Одно прошу: не избегай меня 0 (0)

Одно прошу: не избегай меня.
Твое рукопожатье — мне отрада.
Ты стал глухим? Тебя мне слышать надо.
Ты стал немым? Твой дух — моя броня.

Ты стал слепым? К себе в поводыри
Прими меня, твоим я буду взглядом.
Позволь, как прежде, быть с тобою рядом,
Как прежде, мне доверье подари.

Не говори: «Я ранен, я калека!»
Поддержки не чурайся, как чумы.
Неверье недостойно человека.

Тот несвободен, кто другому нужен.
Я без тебя во мраке безоружен.
Но я не только я. Я — это мы.

О счастье 0 (0)

Чтобы выжить, необходимо счастье.
Без счастья
Не спастись никому от холода,
Голода, от людей.

Счастье — помощь.

Я был очень счастлив. Лишь потому
Я все еще жив.
Но, глядя в будущее, с ужасом сознаю,
Сколько еще мне понадобится счастья.

Счастье — помощь.

Силён — кто счастлив.
Крепкий борец и умный учитель
Тот, кто счастлив.

Счастье — помощь.

О сподвижниках Кортеса 0 (0)

Прошло семь дней. Повеял легкий ветер,
Поляны посветлели. Встало солнце,
И отдохнуть они решили. Вскрыли
Бочонки с водкой, выпрягли быков.
И к ночи часть зарезали. Когда же
Прохладно стало, нарубили веток
В болоте, жестких, толщиною с руку.
Потом глотали на закате мясо,
И запивали водкою, и пели.
А ночь была свежа и зелена.
Охрипнув, вдоволь водки наглотавшись,
С холодным взором, в звезды устремленным,
Они заснули в полночь у костра.
И спали крепко, но под утро слышал
Иной из них сквозь сон мычанье бычье.
Они проснулись в полусне — в лесу.
Отяжелев, со взором остеклелым,
Они встают, кряхтя, и в изумленье
Над головами видят свод из сучьев,
Сплетенных тесно, листьями покрытых
И мелкими пахучими цветами.
И начинает свод уже давить
И, кажется, густеет. Душно. Солнца
Не видно, неба тоже не видать.
— Где топоры? — взревел начальник дико.
Их не было. Они лежали дальше,
Там, где быки мычали. Спотыкаясь,
Проклятья изрыгая, рвутся люди
Сквозь поросль, обступившую стеной.
Руками ослабевшими, рыча,
Кустарник рвут, — а он слегка дрожит,
Как будто бы колеблем легким ветром.
Два-три часа бесплодно потрудившись,
Они угрюмо приникают лбами,
Блестящими от пота, к жестким сучьям.
А сучья разрастаются, теснее
Сплетаясь. Позже, к вечеру, который
Был темен, — листья сверху разрослись, —
Они сидят, как обезьяны в клетке,
В молчании, и голод их томит.
В ночь гуще стала поросль. Но, должно быть,
Взошла луна. Светло довольно было.
Они друг друга видели еще.
Лишь к утру лес разросся так, что больше
Они уж ничего не различали.
Днем раздалось в лесу как будто пенье,
Но глухо. Перекличка, может быть.
Потом затихло. И быки молчали.
Под утро словно долетел до слуха
Их рев, но издалека. А потом
И вовсе стало тихо. Не спеша,
При легком ветре, под лучами солнца,
Лес поглотил в короткий срок луга.

Перевод: Вильгельм Зоргенфрей

К потомкам 0 (0)

1

Право, я живу в мрачные времена.
Беззлобное слово — это свидетельство глупости.
Лоб без морщин
Говорит о бесчувствии. Тот, кто смеется,
Еще не настигнут
Страшной вестью.

Что же это за времена, когда
Разговор о деревьях кажется преступленьем,
Ибо в нем заключено молчанье о зверствах!
Тот, кто шагает спокойно по улице,
По-видимому, глух к страданьям и горю
Друзей своих?

Правда, я еще могу заработать себе на хлеб,
Но верьте мне: это случайность. Ничто
Из того, что я делаю, не дает мне права
Есть досыта.
Я уцелел случайно.
(Если заметят мою удачу, я погиб.)

Мне говорят: «Ешь и пей! Радуйся, что у тебя есть пища!»
Но как я могу есть и пить, если
Я отнимаю у голодающего то, что съедаю, если
Стакан воды, выпитый мною, нужен жаждущему?
И все же я ем и пью.

Я хотел бы быть мудрецом.
В древних книгах написано, что такое мудрость.
Отстраняться от мирских битв и провести свой краткий век,
Не зная страха.
Обойтись без насилья.
За зло платить добром.
Не воплотить желанья свои, но о них позабыть.
Вот что считается мудрым.
На все это я неспособен.

Право, я живу в мрачные времена.

2

В города приходил я в годину смуты,
Когда там царил голод.
К людям приходил я в годину возмущений.
И я восставал вместе с ними.
Так проходили мои годы,
Данные мне на земле.
Я ел в перерыве между боями.
Я ложился спать среди убийц.
Я не благоговел перед любовью
И не созерцал терпеливо природу.
Так проходили мои годы,
Данные мне на земле.

В мое время дороги вели в трясину.
Моя речь выдавала меня палачу.
Мне нужно было не так много. Но сильные мира сего
Все же чувствовали бы себя увереннее без меня.
Так проходили мои годы,
Данные мне на земле.

Силы были ограничены,
А цель — столь отдаленной.
Она была ясно различима, хотя и вряд ли
Досягаема для меня.
Так проходили мои годы,
Данные мне на земле.

3

О вы, которые выплывете из потока,
Поглотившего нас,
Помните,
Говоря про слабости наши
И о тех мрачных временах,
Которых вы избежали.
Ведь мы шагали, меняя страны чаще, чем башмаки,
Мы шли сквозь войну классов, и отчаянье нас душило,
Когда мы видели только несправедливость
И не видели возмущения.

А ведь при этом мы знали:
Ненависть к подлости
Тоже искажает черты.
Гнев против несправедливости
Тоже вызывает хрипоту. Увы,
Мы, готовившие почву для всеобщей приветливости,
Сами не могли быть приветливы.
Но вы, когда наступит такое время,
Что человек станет человеку другом,
Подумайте о нас
Снисходительно.

Нелегкие времена 0 (0)

Стоя за письменным пультом,
Я вижу через окно в саду моем куст бузины —
Смешение черного с красным.
И мне вспоминается вдруг
Куст бузины моей юности, в Аугсбурге.
Много минут я стою в самом серьезном раздумье:
Пойти ли к столу за очками,
Чтобы еще раз увидеть
Черные ягод на ярко-красных ветвях?

Спектакль окончен 0 (0)

Спектакль окончен. Сыграна пьеса. Медленно
Опорожняется вялая кишка театра. В своих уборных
Стирают румяна и пот пройдошистые продавцы
Смешанной в спешке мимики, сморщенной реторики.
Наконец
Освещение сходит на нет, которое жалкую
Разоблачало халтуру, и погружается в сумерки
Прекрасная пустота поруганной сцены. В пустом,
Слегка еще дурно пахнущем зале сидит наш добрый
Драмодел, ненасытный, пытается он
Вспомнить все про себя.

Германия в 1952 году 0 (0)

Германия, ты в раздоре
С собой, и не только с собой.
Тебя не тревожит горе
Твоей половины второй.
Но горя б ты не знала
В теперешней судьбе,
Когда бы доверяла
Хотя б самой себе.

Размышляя про ад 0 (0)

Размышляя, как я слышал, про ад,
Мой брат Шелли решил, что это место
Похоже приблизительно на город Лондон. Я,
Живущий не в Лондоне, но в Лос-Анджелесе,
Размышляя про ад, нахожу, что еще больше
Он должен походить на Лос-Анджелес.

И в аду,
Несомненно, есть такие же пышные сады
С цветами размером с дерево, правда, вянущими
Мгновенно, если их не полить
Весьма дорогой водой. И фруктовые рынки
С завалами плодов, впрочем,
Лишенных запаха и вкуса. И бесконечные
Колонны автомобилей, которые
Легче своих же теней, быстрее
Глупых мыслей — сверкающие лимузины,
А в них розовые люди, пришедшие из ниоткуда, едущие в никуда.
И дома, построенные для счастливых и поэтому
Пустые, даже, когда заселены.
И в аду не все дома уродливы.
Но страх быть выброшенным на улицу
Снедает обитателей вилл не меньше,
Чем обитателей бараков.

Фюрер вам станет рассказывать 0 (0)

Продлится всего четыре недели. К началу осени
Все вы вернетесь домой. Но осень
Много раз придет и пройдет, а вы
Не вернетесь домой.
Маляр вам станет рассказывать — мол, машины
Будут за вас воевать. Лишь немногим
Предстоит умереть. Но вы,
Сотнями тысяч будете вы умирать,
Умирать в таком огромном количестве,
каком никогда и никто еще на свете не умирал.
Если мне доведется услышать, что вы воюете на Северном полюсе,
и Индии, в Трансваале,
Значит, буду я знать,
Где ваши могилы.

Хлеб народа 0 (0)

Справедливость — это хлеб народа.
Иногда его хватает, а иногда его мало.
Иногда он вкусен, иногда в рот не возьмешь.
Если мало хлеба, то правит голод,
Если хлеб плох, вспыхивает недовольство:
Долой негодную справедливость!
Она выпечена неумело, она замешана бездарно.
Она без пряностей, с черной коркой.
Зачерствела справедливость, поздно она к нам пришла!

Если хлеб хорош и его вдоволь,
То можно жить единым хлебом.
Если нет изобилья,
Но зато есть справедливость,
Ешь этот хлеб и работай так,
Чтобы добиться изобилья!

Если нужен ежедневный хлеб,
То еще нужнее ежедневная справедливость,
Она нужна не единожды на день.

От рассвета и до заката, в радости и в работе,
В радостной нашей работе,
В тяжелую годину и в годину веселую,
Ежедневно и в достатке
Этот хлеб необходим народу
Справедливость — это хлеб народа.
Кто же должен печь этот хлеб?
Тот, кто всегда печет хлеб.

Тот, кто пек его издавна.
И точно так же хлеб справедливости
Должен выпекать народ!
Хлеб ежедневный, хороший хлеб!

Неуловимые ошибки комиссии по делам искусств 0 (0)

Приглашенные на заседание Академии искусств
Большие начальники из Комиссии по делам искусств,
Платя дань доброму обычаю признавать свои ошибки,
Бормотали, что они тоже
Признают свои ошибки. Правда,
Когда их спросили, какие ошибки они признают,
Они, как ни старались, не могли припомнить
Никаких определенных ошибок. Все,
Что ставили им в вину, оказывалось
Как раз не ошибкой, потому что комиссия зажимала
Только произведения, не представляющие интереса, и то, собственно,
Не зажимала, а просто не продвигала.
Несмотря на усерднейшие размышления,
Они не смогли вспомнить
Ни одной определенной ошибки, однако
Твердо стояли на том,
Что допустили ошибки,— как и требует добрый обычай.

О приветливости мира 0 (0)

1

На пустой земле, где ветер лют,
Каждый поначалу наг и худ,
Зябко ждет, когда придет черед:
Женщина пеленкой обернет.

2

Не желал никто его, не звал
И за ним повозки не послал,
Был он не известен никому,
Но мужчина руку дал ему.

3

И с пустой земли, где ветер лют,
В струпьях и коросте все уйдут.
Наконец, полюбят этот свет:
После горсть земли им кинут вслед.

Тайфун 0 (0)

Во время бегства от маляра в Соединенные Штаты
Мы внезапно заметили, что наш маленький корабль стоит на месте.
Всю ночь и весь день
Он стоял неподвижно на уровне Луцона в Китайском море.
Некоторые говорили, что виною тому — тайфун,
свирепствующий на севере,
Другие опасались немецких пиратов.
Все
Предпочитали тайфун немцам.

Радость начала 0 (0)

О радость начала! О раннее утро!
Первая травка, когда ты, казалось, забыл,
Что значит зеленое! Радость от первой страницы
Книги, которой ты ждал, и восторг удивления]
Читай не спеша, слишком скоро
Часть непрочтенная станет тонка!
О первая пригоршня влаги
На лицо, покрытое потом! Прохлада
Свежен сорочки! О начало любви!
И отведенный взгляд!
О начало работы! Заправить горючим
Остывший двигатель! Первый рывок рычага
И первый стрекот мотора! И первой затяжки
Дым, наполняющий легкие!
И рожденье твое,
Новая мысль!

Шведский пейзаж 0 (0)

Под серыми соснами — дом на снос.
На свалке — полированный белый ларь.
Что это? Прилавок? Или алтарь?
Торговали здесь плотью Христа? Или кровь
Его разливали? Отмеряли холст?
Торговец молился? Барышничал поп?
Прекрасные божьи творения,— сосны
Сбывает соседский портной за бесценок.