Стихи Федора Глинки

Ни позлащенна медь, ни мрамор величавый,
Ни плеск толпы, ни взор приветливый царей,
Ни пышный блеск твоей мимотекущей славы,
Ни ароматный дым возженных алтарей
Тебя, фортуны сын, рабов толпою льстивой,
От Парки бледныя ничто не сбережет!
Ничто! и ты, смутись, уж смотришь боязливо
И слышишь — тайный рок в безвестное зовет…
И что ты унесешь от жизни сей с собою?
И что оставишь ты наследием в веках?
Умрешь — и всё, что ты, умрет для нас с тобою,
И не падет слеза на твой забвенный прах!..

Как я люблю тебя, хозяйка!
Как тонок сон твой, чуток слух!
Едва заголосит петух,
Ты говоришь своим: «Вставай-ка!»
И будишь малых и больших.
Ночник в избе, к иконе свечка;
Пылает радугами печка;
И в золотых руках твоих
Всё ладится, всё так клеится!
Всё прибрано в дому давно;
И уж вертлявое вертится
В твоих перстах веретено!
Рассвет! Опять иные оборы.
Вот, сквозь морозные узоры,
Глядится солнышко в стекло, —
«Гляди к нам, красное, светло!
Мы, люди добрые, простые,
Не обижаем никого,
Не нам хоромы золотые;
Что есть — довольно нам того!»
Но вот протяжно зазвенело:
Обедня! — Колокол зовет!
И всякий, покидая дело,
Ко храму божию идет…
Как вы свежи, как вы румяны,
Жильцы залесных деревень!
Для вас неведомы романы,
И дряхлость чувста, и сердца лень,
И пресыщенье ледяное.
Увы! У нас совсем иное
В угарных наших городах!
Мы, страстным загораясь зноем,
Грустим, томимся, сохнем, ноем:
Мы старцы в молодых годах!..

Плывет величаво
По синему небу
Серебряный месяц…
И зорю сменяют
Вечерние звезды.
И дремлют, насупясь.
Высокие сосны.
Туман застилает
Широкое поле.
Всё пусто, безмолвно
И в замке нагорном,
И в ближней дубраве,
И в дальних долинах.
Прелестная дева,
Пряма, величава,
В одежде белейшей
Туманов вечерних,
Как дух благодатный,
Как горняя радость,
Как житель бесплотный
Надзвездного града,
Одна, молчалива,
Под ветлою ивой;
И к персям прижаты
Лилейные персты;
И смотрят недвижно
Лазурные очи
На месяц унылый…
Часы пролетали —
И звезды погасли,
И вспыхнуло утро
На темном востоке,
И скоро не стало
Под ветлою ивой
Красы молчаливой…

От ветки дерева цветущего листок
Упал, от ветерка, в струистый ручеек
И поплыл, поплыл, всё с волнами,
Тихонько, с пеною, кружась;
То между гладкими, душистыми полями,
То над раскатами песков несясь;
Порой чрез древний бор; в потемках, под скалам»;
И уж нельзя бедняжке стать
И потянуться вверх, чтоб хоть на час опять
Быть гостем дерева родного:
Иная для него судьба готова…
Каким еще стихом рассказ мой заверстать?
Листок и человек различны благородством —
Но здесь у обоих в судьбе большое сходство!

Друзья! я весла опустил,
Плыву по скату синей влаги:
К борьбе нет больше прежних сил,
И прежней нет уже отваги!

«Куда? Зачем плывешь, пловец?
Плывешь в который угол света?
Где цель и где пути конец?»
«Не знаю!» — вместо вам ответа.

Вдали темно, я одинок,
Но я, доверьем сладким полный,
Плыву — и слышу: мой челнок
Куда-то мчат, играя, волны.

Дугой нахмуренная бровь;
Как смоль вихристый, крупный волос;
Понурый взгляд, неясный голос…
Он не шутлив, и не суров,
И не задумчив; но игривость
Ему совсем незнакома:
В душе он носит горделивость,
И на челе печать ума…
И в мире ой дикарь пустыни,
Не любит наших мелких нужд,
Всего утешного он чужд;
Дрожит при имени святыни;
Он в обществах учтивый гость,
Но тверд и холоден, как камень;
Под языком таится злость;
В очах порою вспыхнет пламень;
Но этот пламень — не любовь!
Он холодно глядит на кровь,
И на кладбище, и на трупы…
Перед его умом все глупы…
Вошел, взглянул — и всё насквозь,
Глядит — глаза, порою, врознь…
Глядит — и видит все изгибы
Души, и мыслей, и сердец!
Рыбак не сторожит так рыбы,
Как он, недремлющий ловец,
Подстерегает взгляд и слово…
Он души смертных прочитал,
Постиг земные заблужденья,
И, чуждый к слабым сожаленья,
Он, гордый, сам себе сказал:
«Они мои!.. Слепые дети!
Я ваши жребии держу:
Нужна ли хитрость? — кину сети;
Потребна сила? — я свяжу…
Я всё, обдумав, начинаю,
И терпеливо я люблю;
Кто б ни был он — остановлю
Единым словом: я всё знаю».
И знают, мнится, все его,
И нехотя при нем таятся,
И гостя скромного боятся,
Не зная сами отчего…
Он тих и никого не тронет,
Он словом не обидит вас,
Но мать дитя свое хоронит
От зорких нечестивца глаз…

На черном небе полосами
В изломах молнии горят,
Дрожащий грома перекат
Бежит и стонет над лесами.
Гроза и ночь! И, над водой,
Она безмолвна-лик младой,
Полузавешенный власами.
Одежда — рубище; она,
При свете молнии бледна,
Мертвец недвижный, — только очи
Ужасной жизнию полны.
И вдруг я слышу: «В лоне ночи,
Вот он! вот он! раскат волны,
Качай малютку с лаской нежной:
Он мой! он мой! его ко мне!
У сердца, здесь, приют надежный.
Мне было сладко по весне
Дышать любовью, ждать свиданья,
И долгий шепот и лобзанья
Из уст устами похищать.
Как я обманывать умела
Мою докучливую мать!
Условный знак… и я летела…
И скоро на руках моих
Дитя прелестное явилось:
Он миловиден был и тих,
В глазах малютки так светилось…
Куда девать? — Близка вода…
Едва окутав пеленою,
Несу… бегу, полна стыда,
И вот младенец под волною! —
Ко мне! ко мне! зовет к себе —
Иду!.. На мне горою волос!»
Своей покорная судьбе,
Она в волнах — и стихнул голос.

Вот, желтеют листья,
Забелели горы;
Что тебе, друг милый,
Что там в шумном граде?

В благовонном мае
Ты со мной рассталась!
И с тех пор я, грустный,
Всё живу надеждой…

Понеситесь, ветры,
За крутые горы;
Отнесите, ветры,
К ней сухие листья.

Пусть прочтет на каждом:
«Так он, бедный, вянет,;
Так в нем сохнет сердце,
От любви тоскуя!»

Желанный гость, мой друг младой!
Тоскливо жду тебя я ныне,
Как путник, оскудев водой,
Прохлады в знойной ждет пустыне.

Приди! Тут дружба уголок
Тебе уладила приютный
На миг!.. Неутомимый рок
Разрознит нас, мой гость минутный.

Просил бы я у сих лугов
Даров весны, даров душистых;
Богатств природы — у лесов,
У вод, у сих гранитов мшистых…

Просил бы… чтоб тебя привлечь…
Но ты в местах сих скоротечен,
Как сладкого привета речь
Двух путников в минутной встрече!

Жильцы Карелии! У вас
Я тайной требую науки,
Чтоб отвести свиданья час
Далеко от часа разлуки…

О гость на миг!.. Тебя зовет
В блестящий мир привет забавы:
И от меня мой друг уйдет,
Порадовав, как сон лукавый…

Но хоть на миг будь мой сосед,
Чтоб вместе, дорожа часами,
Ловить минуту для бесед
И слиться радостно душами.

Все сущности вместив в себе природы,
Я был ее устами и умом;
Я в ней читал все символы, все буквы,
И за нее я с Богом говорил…
Она, немая, чувствовала только,
А я один владел двумя дарами:
В устах носил алмаз живого слова,
А в голове луч вечный истин, мысль!..
Я постигал непостижимость время
И проникал все сущности вещей,
И обнимал сознанием пространство…
Я утопал в гармонии вселенной
И отражал вселенную в себе.

Мы ждем и не дождемся сроков
Сей бедственной с нечестьем при:
Твоих зарезали пророков,
Твои разбили алтари!..
Проснись, бог сил, заговори!
Нет места для твоей святыни,
И я теперь, жилец пустыни,
Я плачу пред тобой один!..
А ты им терпишь, властелин
Земли, морей и облаков!
Ты терпишь от своих рабов!!!

Дорида! ты свежа, как молодой цветок;
Твой стан как стебель розы гибкой;
Как ты мила своею детскою улыбкой,
Легка, как на лугах душистый ветерок.
Волшебница! кругом тебя очарованье!
Он сладок мне, как жизнь, с тобой свиданья час!
И груди молодой, под дымкой, трепетанье,
И тихий свет прекрасных глаз
(В них что-то милое, небесное светлеет),
И русые власы… и всё в тебе краса!
Но пред тобой желанье цепенеет,
И страсть к тебе чиста, как небеса.
Моя душа твою, Дорида! душу слышит:
О друг земной! в тебе небесный ангел дышит,
Он прилетел с надзвездной вышины
И, притаясь, живет под тленной пеленою.
И от тебя, как от младой весны,
Мне веет негой неземною…
Но, милый друг! мне в мысль приходит иногда,
Что на земле небесное непрочно,
Что ты у нас как будто ненарочно,
И что зовут тебя — туда!..

Друзья! Враги грозят нам боем,
Уж села ближние в огне,
Уж Милорадович пред строем
Летает вихрем на коне.
Идем, идем, друзья, на бой!
Герой! нам смерть сладка с тобой.

Зарделся блеск зари в лазури;
Как миг, исчезла ночи тень!
Гремит предвестник бранной бури,
Мы будем биться целый день.
Идем, идем, друзья, на бой!
Герой! нам смерть сладка с тобой.

Друзья! Не ново нам с зарями
Бесстрашно в жаркий бой ходить,
Стоять весь день богатырями
И кровь врагов, как воду, лить!
Идем, идем, друзья, на бой!
Герой! нам смерть сладка с тобой.

Пыль вьется, двинет враг с полками,
Но с нами вождь сердец — герой!
Он биться нам велит штыками,
Штыками крепок русский строй!
Идем, идем, друзья, на бой!
Герой! нам смерть сладка с тобой.

Здесь Милорадович пред строем,
Над нами Бог, победа с ним;
Друзья, мы вихрем за героем
Вперед… умрем иль победим!
Идем, идем, друзья, на бой!
Герой! нам смерть сладка с тобой.

Хор

Идем, идем, друзья, на бой!
Герой! нам смерть сладка с тобой.