Читать стихотворения онлайн
Серый день, зевота…
Лёг бы – и уснул.
Марту неохота
Разбудить весну.
Вот Апрель-проныра
Не привык лежать –
Может он полмира
Мигом обежать!
Май всегда в заботах.
Мы открыли рты:
Даже на болотах
Выросли цветы!
Расцвела трясина…
Радость – через край!
У весны три сына –
Март,
Апрель
и Май.
Под снегом спят
Кусты, и сад,
И пруд, и огород.
Открыл январь
Наш календарь
И начал новый год.
В любую щель
Метет метель,
Гуляет по земле.
Маляр-зима
Кусты, дома –
Все белит в феврале.
Последних вьюг
Холодный пух
Весну ведет на старт.
Теплы лучи,
Летят грачи,
Снимает шубу март.
Поют певцы –
Дрозды, скворцы,
Ломают реки лед.
И весь апрель
Звенит капель:
«Весна, весна идет!»
Встречая май,
Не забывай,
Что дорог каждый день.
Спеши паши,
Чтоб рос овес,
Гречиха и ячмень!
Стоит жара.
Пришла пора
Всему расти и зреть.
В июньский день
Не прячься в тень,
Не бойся загореть!
Порой гроза
Слепит глаза,
Зеленый лен цветет.
По блесткам рос
На сенокос
Июль косцов ведет.
Того и жди –
Пойдут дожди.
Дням августа не верь.
Снимай скорей
Хлеба с полей,
Чтоб не было потерь.
Желты сады,
В лугах скирды,
Скворцы на юг летят.
Сентябрь пришел,
И двери школ
Открылись для ребят.
Шуршат листы,
Поля пусты,
И вот уже к домам
Октябрь везет
Зерно и мед –
Доход по трудодням.
Мы с ноябрем
В строю одном –
Нам ветер нипочем.
На льду реки
Звенят коньки.
Зарылся в снег глухарь.
Декабрь идет
Закончить год
И старый календарь.
Январь.
В шубках ёлочки-подружки,
В шапках старые пеньки.
Не нужны зимой игрушки:
Мы пойдём играть в снежки.
Скоро станем мы похожи
На смешных снеговиков.
А январь, весь белый тоже,
Улыбнётся широко.
Февраль.
Белокрылые метели
Завывают в феврале.
Звери сильно похудели
В тесной норке и в дупле.
Мы поможем им немножко:
Хлеб в кормушку принесём.
По заснеженным дорожкам
В задремавший лес придём.
Март.
Солнце зиму одолело,
Стало ласковей, добрей.
Птичка песенку запела.
Все на улицу скорей!
Там звенит капелью утро.
Там весны весёлый старт.
Снега сахарную пудру
Топит в лужах тёплый март.
Апрель.
Дождь напоит щедро землю,
В поле вырастет трава.
Вешний лес уже не дремлет:
Появляется листва.
Просыпаются все звери,
Что дремали под снежком.
Открывай, апрель, им двери!
Все из норок кувырком!
Май.
Всё поёт, играет, пляшет.
Наступает месяц май.
Нет его светлей и краше.
Руки к солнцу поднимай!
Над цветком пчела кружится,
На берёзке дрозд свистит.
Всё живое веселится,
Нас с тобою веселит.
Июнь.
Настал июнь — начало лета.
Его мы ждали целый год.
Всё, тёплым солнышком согрето,
Благоухает и цветёт.
Деревья вновь позеленели.
Их новый радует наряд.
И только сосенки да ели
Отводят свой колючий взгляд.
Июль.
В июле зреет земляника
И на полянке, и в саду.
И все от мала до велика
За сладкой ягодой идут.
Над речкой солнышко – лепёшкой
И мостик радуги – дугой.
А в речке юркие рыбёшки
Зовут купаться нас с тобой.
Август.
Август, август – детям радость!
В летний лес пойдём гулять.
Там малины спелой сладость
И грибов – не сосчитать!
Сколько ягод сочных съели
И грибов домой снесли!
…Оглянуться не успели,
Как каникулы прошли.
Сентябрь.
Прячется солнышко, хмур небосвод.
Вот и сентябрь сторожит у ворот.
Сникла трава, опустели кусты.
Птичье «прощай» к нам летит с высоты.
Быстро закончилось лето… Как жаль!
Робко листочки на клёнах дрожат…
Но не печалься о летнем деньке:
Сделай из листьев осенний букет.
Октябрь.
Дождь стучит весь день по крыше.
За окошком – листопад.
То октябрь править вышел.
Что ж никто ему не рад?
Студит воздух он и воду.
Мерзнет, прячется зверьё.
…Да, в такую непогоду
Хорошо иметь жилье.
Ноябрь.
Яблони и сливы голые стоят.
Выглядит уныло наш осенний сад.
За окном то дождик, то холодный снег.
Мрачно, неуютно на душе у всех.
Утонуло солнце в лужах ноября.
Но не будем злиться на него мы зря.
Приготовим лыжи, санки и коньки.
Ждут нас очень скоро зимние деньки.
Декабрь.
Ходит по лесу декабрь,
Сыплет жемчуг, серебро.
На опушке шумный табор
Непоседливых ворон.
Погалдят и разлетятся
Добывать нехитрый корм.
А декабрь — им вслед смеяться,
Осыпать подруг снежком.
Трепал сегодня ветер календарь.
Перелистал последнюю неделю,
Пересмотрел июнь, потом январь,
А вслед за тем перелетел к апрелю.
Мелькнуло два иль три счастливых дня,
Но не открыл он ни единой даты,
Не вызывавшей в сердце у меня
Воспоминаний горестной утраты.
П. Зайцеву
Вынюхал пес
Всю дичь с моих болот
И охотник домой унес
Дичь и дикий мед
И дома устроил он
Пирушку для своих гостей
И увидел я сквозь окон
Огромных, как жизнь, людей.
Встали, взлетел потолок
И наверху засиял,
Пошли, заскрипел песок
И пес впереди побежал.
Листья — утонченники,
Снег — примитив,
Оттого, что в снегу
Всегда сидит Снегур.
К вечеру лягушек
Все громчает стон,
А к моей подушке
Подбегает сон,
Знаю, он, негодник,
До другого дня
Из меня сегодня
Выведет меня.
И зимою бывает весна:
Самовар, зрея,
Зашумит, как аллея,
Поблескиваньями
Выплескиваясь:
Так аллея
Златодымея
Попискивает
Первыми искрами
Птиц.
Все дело в оконной раме:
Она между нами и липами
Пустыми качается скрипами,
А липы: они густые,
Особенно на верху,
Где голубые
Зайчики по стиху
Перешептываются.
Зима все ярится, все пыжится,
Все рыщет в своих закромах,
А мне почему-то не пишется
Под этот неистовый март.
А мне почему-то не верится,
Что лето придет за зимой,
Что все по-старинному вертится
Земля по орбите земной.
А мне почему-то не верится,
Что зреет под снегом трава,
Что ветер возьмет и развеется
В разгар своего торжества.
И вдруг на мгновенье покажется,
Что ветер по-своему прав:
Ну кто добровольно откажется
От даром доставшихся прав?
Зовём мы зимнею порой
ДЕКАБРЬ, ЯНВАРЬ, ФЕВРАЛЬ,
Когда снежинок белый рой
Летит куда-то вдаль.
За февралём приходит МАРТ,
За ним АПРЕЛЬ и МАЙ.
В лесу и в поле слышен гвалт
Весенних птичьих стай.
За маем лето на порог
ИЮНЬ к нам приведёт.
ИЮЛЬ подарит ягод сок,
А месяц АВГУСТ — мёд.
За летом осени ансамбль
Исполнит танец свой,
СЕНТЯБРЬ, ОКТЯБРЬ, потом НОЯБРЬ
Засыпят сад листвой.
Снежок роняя на ходу,
Зима придёт опять.
Двенадцать месяцев в году,
И всех их надо знать.
Апрель приходит на землю
Днем.
Утром его еще нет.
Утром лужи забиты льдом.
На снегу еще
Чей-то след.
Это утром.
А днем от слeда
Не останется и следа.
Рассмеявшаяся вода
Вдруг напомнит,
Что скоро лето.
О, апрель, ты, как юность,
Чист.
Откровенен, непостоянен…
Мир своим порази сияньем,
Первым ливнем
Над ним промчись!
Дом – двенадцать этажей,
Назови жильцов скорей!
Вот на первом огоньки,
Здесь январские деньки.
На втором февраль могучий,
Снегом набивает тучи.
Выше март жильё нашёл,
Лужами залит весь пол.
Вот апрель, ему все рады,
Посадил кругом рассаду.
Май раскрыл пошире окна,
Чтоб в квартире всё просохло.
Вот июнь, июль и август,
Всем они приносят радость.
Где сентябрь, там стол богатый,
Угощайтесь все, ребята!
У окна октябрь вздыхает,
Лето с грустью вспоминает.
Вот ноябрь, пойдёмте выше,
Там у декабря под крышей
Новогодний ждёт сюрприз.
И скорей на лифте вниз!
Будь вечным лето, всё бы погорело.
Будь вечной осень, всё бы отсырело.
Зимою вечной всё б оледенело.
Вот вечная весна – другое дело.
Мчит паровозик-календарь,
вагончиков двенадцать сзади…
Вагон один зовут Январь,
он нас встречает «при параде»:
он открывает Новый год,
детишек радует дарами…
За Январем Февраль идёт
с метелью, снегом и ветрами…
За ним ползёт вагончик Март;
весну собою начинает,
отдав команду ей: «На старт!».
И вот природа оживает…
За Мартом следует Апрель:
деревья распускают почки,
сияет солнышко, капель…
Вагончик Май везёт цветочки,
чтоб ими после покрывать
поля, луга, сады, аллеи…
Вагон-Июнь даёт нам знать,
что лето скоро нас согреет.
В поддержку он себе берёт
Июль-вагончик беспристрастно:
щебечут птицы, всё цветёт
и солнышко сияет ясно…
А за Июлем Август мчит,
народ он радует дарами:
его вагончик весь забит
цветами, сочными плодами…
За Августом идёт Сентябрь,
раскрасив листья жёлтым, красным…
Но обрывает их Октябрь,
труд Сентября прозвав «напрасным»…
И вот уже бежит Ноябрь,
дождит, ветрами обдувает…
А следом снежный мчит Декабрь,
состав годичный замыкает!
1. Подражание Пастернаку
Чуть ночь, они топили печь.
Шел август. Ночи были влажны.
Сначала клали, чтоб разжечь,
Щепу, лучину, хлам бумажный.
Жарка, уютна, горяча,
Среди густеющего мрака
Она горела, как свеча
Из «Зимней ночи» Пастернака.
Отдавшись первому теплу
И запахам дымка и прели,
Они сидели на полу
И, взявшись за руки, смотрели.
…Чуть ночь, они топили печь.
Дрова не сразу занимались,
И долго, перед тем как лечь,
Они растопкой занимались.
Дрова успели отсыреть
В мешке у входа на террасу,
Их нежелание гореть
Рождало затруднений массу,
Но через несколько минут
Огонь уже крепчал, помедлив,
И еле слышный ровный гул
Рождался в багроватых недрах.
Дым очертания менял
И из трубы клубился книзу,
Дождь припускал по временам,
Стучал по крыше, по карнизу,
Не уставал листву листать
Своим касанием бесплотным,
И вдвое слаще было спать
В струистом шелесте дремотном.
…Чуть ночь, они топили печь.
Плясали тени по обоям.
Огня лепечущая речь
Была понятна им обоим.
Помешивали кочергой
Печное пышущее чрево,
И не жил там никто другой —
Леса направо и налево,
Лишь дождь, как полуночный ткач,
Прошил по странному наитью
Глухую тишь окрестных дач
Своею шелестящей нитью.
Казалось, осень началась.
В июле дачники бежали
И в эти дни, дождя боясь,
Сюда почти не наезжали, —
Весь мир, помимо их жилья,
Был как бы вынесен за скобку, —
Но прогорали уголья.
И он вставал закрыть заслонку.
…Чуть ночь, они топили печь,
И в отблесках ее свеченья
Плясали тени руки и плеч,
Как некогда — судьбы скрещенья.
Волна пахучего тепла,
Что веяла дымком и прелью,
Чуть, колебалась и плыла
Над полом, креслом, над постелью,
Над старой вазочкой цветной,
В которой флоксы доживали,
И над оплывшею свечой,
Которую не зажигали.
1988
2. Преждевременная автоэпитафия
Весенний первый дождь. Вечерний сладкий час,
Когда еще светло, но потемнеет скоро.
По мокрой мостовой течет зеленый глаз
Приветствующего троллейбус светофора,
Лиловый полумрак прозрачен, но уже
Горит одно окно на пятом этаже.
Горит одно окно, и теплый желтый свет,
Лимонно-золотой, стоит в квадрате рамы,
Вот дождь усилился — ему и дела нет:
Горит! Там девочка разучивает гаммы
В уютной комнате, и нотная тетрадь
Стоит развернута. Сыграет и опять
Сначала. Дождь и стекло. Потеки на стекле —
Забылись с осени… И в каждом из потеков
Дробится светофор. Под лампой, на столе
Лежит пенал и расписание уроков,
А нынче музыка. Заданье. За дверьми —
Тишь уважения. И снова до-ре-ми.
Она играет. Дождь. Сиреневая тьма
Все гуще. Окна разгораются, и вот их
Все больше. Теплый свет ложится на тома
На полке, за стеклом, в старинных переплетах,
На руки, клавиши и, кажется, на звук,
Что ровно и легко струится из-под рук.
И снова соль-ля-си… Соседнее окно —
Как рано все-таки смеркается в апреле! —
Доселе темное, теперь освещено:
Горит! Там мальчик клеит сборные модели:
Могучий самолет, раскинувший крыла,
Почти законченный, стоит среди стола.
Лишь гаммы за стеной — но к ним привычен слух —
Дождем перевиты, струятся монотонно.
Свет лампы. На столе — отряд любимых слуг:
Напильник, ножницы, флакончик ацетона,
Распространяющий столь резкий аромат,
Что сборную модель родители бранят.
А за окном темно. Уже идет к шести.
Работа кончена. Как бы готовый к старту —
Картинку на крыло теперь перевести —
Пластмассовый гигант воздвигнут на подставку
И чуть качается, еще не веря сам,
Что этакий титан взлетает к небесам.
…Дождливый переплеск и капель перепляс —
Осенний ксилофон по стеклам, по карнизу,
И мальчик слушает. Он ходит в первый класс
И держит девочку за врушку и подлизу,
Которой вредничать — единственная цель,
А может быть, влюблен и носит ей портфель.
Внутри тепло, уют… Но и снаружи — блеск
Фар, первых фонарей, ночного ксилофона
Негромкий перестук, текучий мокрый блеск
Дождя, дрожанье луж, миганье светофора,
Роенье тайных сил, разбуженных весной, —
Так дышит выздоравливающий больной.
Спи! Минул перелом; означен поворот
К выздоравлению, и выступает мелко
На коже лба и щек прохладный пот —
Пот не горячечный. Усни и ты, сиделка:
Дыхание его спокойно, он живет,
Он дышит, как земля, когда растает лед.
О, тишь апрельская, обманчивая тишь!
Работа тайных сил неслышна и незрима,
И скоро тополя окутает, глядишь,
Волна зеленого, пленительного дыма,
И высохнет асфальт, и посреди двора
По первым классикам проскачет детвора.
А следом будет ночь, а следом будет день,
И жизнь, дарующая все, что обещала,
Прекрасная, как дождь, как тополь, как сирень,
А следом будет… нет! о нет! начни сначала!
Ведь разве это рай — не самый верный знак,
Что все закончиться не может просто так!
…Я знаю, что и я когда-нибудь умру,
И если, как в одном рассказике Катерли,
Мы, обнесенные на грустном сем пиру,
Там получаем все, чего бы здесь хотели,
И все исполнится, чего ни пожелай, —
Хочу, чтобы со мной остался этот рай:
Весенний первый дождь, вечерний сладкий час,
Когда еще светло, но потемнеет скоро,
Сиреневая тьма, зеленый влажный глаз
Приветствующего троллейбус светофора,
И нотная тетрадь, и книги, и портфель,
И гаммы за спиной, и сборная модель.
1988
3. Октябрь
Подобен клетчатой торпеде
Вареный рыночный початок,
И мальчик на велосипеде
Уже не ездит без перчаток,
Ночной туман, дыханье с паром,
Поля пусты, леса пестры,
И листопад глядит распадом,
Разладом веток и листвы.
Октябрь, тревожное томленье,
Конец тепла, остаток бедный,
Включившееся отопленье,
Холодный руль велосипедный,
Привычный мир зыбуч и шаток
И сам себя не узнает:
Круженье листьев, курток, шапок,
Разрыв, распад, разбег, разлет.
Октябрь, разрыв причин и следствий,
Непрочность в том и зыбкость в этом,
Пугающая, словно в детстве,
Когда не сходится с ответом.
Все кувырком, и ум не сладит:
Отступит там, споткнется тут…
Разбеги пар, крушенья свадеб,
И листья жгут, и снега ждут…
Сухими листьями лопочет,
Нагими прутьями лепечет,
И ничего уже не хочет,
И сам себе противоречит, —
Мир перепуган и встревожен,
Разбит, раздерган вкривь и вкось…
И все-таки не безнадежен,
Поскольку мы еще не врозь.
1989
4
Теплый вечер холодного дня.
Ветер, оттепель, пенье сирены.
Не дразни меня, хватит с меня,
Мы видали твои перемены!
Не смущай меня, оттепель. Не
Обольщай поворотами к лету.
Я родился в холодной стране.
Честь мала, но не трогай хоть эту.
Только трус не любил никогда
Этой пасмурной, брезжущей хмури,
Голых веток и голого льда,
Голой правды о собственной шкуре.
Я сбегу в этот холод. Зане
От соблазнов, грозящих устоям,
Мы укроемся в русской зиме:
Здесь мы стоим того, чего стоим.
Вот пространство, где всякий живой,
Словно в пику пустому простору,
Обрастает тройной кожурой,
Обращается в малую спору.
Ненавижу осеннюю дрожь
На границе надежды и стужи:
Не буди меня больше. Не трожь.
Сделай так, чтобы не было хуже.
Там, где вечный январь на дворе,
Лед по улицам, шапки по крышам,
Там мы выживем, в тесной норе,
И тепла себе сами надышим.
Как берлогу, поземку, пургу
Не любить нашей северной музе?
Дети будут играть на снегу,
Ибо детство со смертью в союзе.
Здравствуй, Родина! В дали твоей
Лучше сгинуть как можно бесследней.
Приюти меня здесь. Обогрей
Стужей гибельной, правдой последней.
Ненавистник когдатошний твой,
Сын отверженный, враг благодарный, —
Только этому верю: родной
Тьме египетской, ночи полярной.
1997