Стихи Олега Чупрова

Сердце тревожит ночами,
Но ни о чём не молю…
Музыка светлой печали
Жизнь озарила мою.

Вспомню печорские дали,
Сосны в тумане седом…
Музыку светлой печали
Там различаю с трудом.

Там я стою на причале,
Мама прижалась к груди.
Музыка светлой печали
Где-то еще впереди!

Громко гудки прокричали,
Скрылась деревня вдали.
Музыкой светлой печали,
Первые строки пришли…

Столько всего за плечами!
Вроде, я счастлив вполне.
Музыка светлой печали,
Ты остаёшься во мне!

Звёзды с тобой повенчали,
Город, где шпиль золотой.
Музыка светлой печали
Будет витать над плитой…

Снова, как в самом начале,
В небо взлетят сизари!
Музыка светлой печали
И незакатной зари…

Человек на спине лежал,
Обручальным играл
кольцом.
А комар всё жужжал
и жужжал
Надоедливо
Над лицом.
На виски давила жара,
Вспоминались жена
и сын…
Человек убил комара
И остался
Совсем один.

Ничего он у Бога не просит,
Деловой, пробивной и крутой!
На груди, как на выставке носит
Крест массивный, литой, золотой!

Но однажды, сквозь сон полупьяный,
Вдруг припомнит, всего лишь на миг,
Что у матери — крест деревянный
От дождя и от ветра поник…

Не с луны ли
ты, часом, свалился?
Что? – стихи,
если всё кувырком!
Век сегодня
как будто взбесился
И грозит –
сам себе! –
кулаком!

…День прошел.
Ночь тиха и безлунна.
Лист бумаги.
Свеча в полутьме.
Вся политика
нынче безумна,
Лишь поэзия –
в здравом уме!

В печке трещат дрова,
В печке поет огонь.
Слышу его слова:
«Родины нет другой!»
Родины нет иной,
Мысли о ней чисты.
Кто же всему виной,
Что потерялся ты?
Ветер, как из пращи,
В окна наотмашь бьет!
За морем не ищи,
То, что в тебе живет.

Тусклый свет декабря
Канул давно во тьму…
Печку топлю не зря —
Стало теплей в дому!
Значит, не вышел весь,
Не оборвалась нить.
Значит, еще я — есть!
Рано меня хоронить…
Снова шепчет огонь:
«Рад, что вернулся ты…»
Родины нет другой,
Мысли о ней чисты.

В лесу просторно, тихо, ясно.
Снег осыпается, звенит!
Сосна светла –
И жизнь прекрасна,
Когда направлена в зенит.

И солнце, и деревья – рыжи.
Покой и блеск сведут с ума.
За поворотом чьи-то лыжи
Запели истово… Зима!

Таинственно молчат деревья,
Хотя на эхо лес не скуп.
И неожиданно – деревня!
И дым Отечества из труб…

Садись напротив,
Жди, коль не занят.
Взгляни
на противень –
Сколь много шанег!
Сейчас поставит
Их в печь хозяйка.
Потом достанет,
И – налетай-ка!
Вкусны на диво
За чаем речи!
Неторопливо
Наступит вечер.
Ко сну готовься…
А дело, впрочем,
Не в шаньгах
вовсе –
А в доме отчем!

Когда оркестр играет духовой,
Ты о родимом доме вспоминаешь.
Не слухом, а душой воспринимаешь
Всю силу этой музыки живой!

Вот вспыхнула – салютом над Невой!
Звучит труба, на битву призывает…
И вся судьба проносится, бывает,
Когда оркестр играет духовой!

Не смять эстрадно-сорною травой!
Победный марш
Звучит светло и строго!
Пускай на миг, душа взлетит до Бога,
Когда оркестр играет духовой!

Вечером поздним потянет к Печоре…
Слышу вдогонку:
«Бессонница, чё ли?»
Под усть-цилёмский родной говорок
Переступаю, как в детстве, порог!
Переступаю
И сразу – вприпрыжку,
И на ходу
из мужчины –
в мальчишку!
В десять минут
Сорок лет пробегу,
Чтоб оказаться на том берегу…
Вот я в прохладные волны вплываю,
Город, деревню, судьбу –
Забываю,
Сердцем вдыхаю
Полночный покой.
Сам становлюсь постепенно рекой…

Листва редеет золотая,
И все грустней Осенний сад…
Жар-птица счастья,
улетая,
Отводит виновато взгляд.
Пустынно на моей дороге,
Лишь тень мелькнула в вышине.
Все чаще думаю о Боге.
А он, наверно, обо мне…
В прозрачной дымке
облетает
Моя последняя листва…
Но, облетая,
обретает
Исповедальные права!
В заветном слове отразится,
Аукнет в чьей-нибудь груди.
И все-таки прошу:
«Жар-птица, —
Не покидай!
Чуть погоди…»
Лист календарный отрываю —
Очередной —
В ночной тиши,
И осторожно открываю
Окно
В осенний сад души…

Вот питерский двор,
наподобье колодца,
Где гари бензиновой
запахи стойки.
И говор гортанный,
как кружево, вьётся –
Подростки играют
у самой помойки.
И странный старик,
опираясь на посох,
Поодаль застыл
в размышлениях грустных:
Всё больше становится –
черноволосых,
Всё меньше и меньше
головушек русых…

По грибы пошёл Антошка…
А в окошко – следом кошка!
Промяукнув на бегу:
«Подожди! Я помогу!»

Пробурчал Антошка кошке:
«Это что за разговор?
Не хочу, чтобы в лукошке
Оказался мухомор!»

«Ой, Антон, не думай плохо –
Разбираюсь я в грибах!
И получится жарёха
На двоих – ну просто ах!»

…А в лесу – тепло и сухо.
Ну, такая благодать!
Почесала Мурка ухо
И… легла под кустик спать!
Промурлыкав – сквозь истому:
«Собирать грибы в лесу –
Не мышей ловить по дому…
Сто волнушек принесу!
Подремлю минуток двадцать,
Чтоб силёнок поднабраться!..»

Вот идёт домой Антошка,
Он доволен, не ворчит:
У него полно лукошко!
Из лукошка… Хвост торчит!

Вл. Кострову

Опять напомнила душа,
Что живы не единым хлебом…
Медвяным воздухом дыша,
Взлетаю
В Пушкинское небо!

Прошли над Соротью века,
И песня иволги все тише…
Но рядом — радуги строка
Сверкнула,
Как Посланье свыше!

Не канет в Лету
Дивный свет,
Струящийся от неба к полю.
И Богом избранный Поэт
Дарует нам покой и волю!

Вскипает золотом заря,
И под державным омофором,
Всевышнего благодаря,
Сплотимся
Пушкинским дозором!

России путь необъясним,
Неведомо куда несется…
Она воскреснет —
Только с ним,
Святой поэзией спасется!

Нет крепче этих кровных уз,
В победу веры не теряю…
В Михайловском,
Под сенью Муз,
Вслед за поэтом повторяю:
«Друзья, прекрасен наш союз!»

Он впадает в смятенье…
Лица выраженье –
Словно кислый лимон проглотил:
«Посоветуй, к кому же
пойти в услуженье,
Где богатых найти воротил?»

Если просишь совета,
отвечу охотно:
«Лишь пред Богом одним
падай ниц».
…Труд поэта отныне
приравнен почётно
К бескорыстному пению птиц!