Стихи Олега Чупрова

Ветер детства
Взъерошил мне волосы…
С первой ноты певца узнаю.
На серебряной ниточке голоса
Крепко держит он душу мою!

В звонком горлышке
Звука нет лишнего,
И оркестры ему ни к чему…
Как бесценную милость Всевышнего,
Песню жаворонка приму!

Не под силу орлу или соколу —
Так внезапно, на радость другим,
Взмыть в зенит,
Чтоб простору высокому
Исполнять удивительный гимн!

И душа оживает усталая
И вбирает в себя небосвод…
Не в Кремлевском дворце —
Птаха малая
На ладони у Бога поет!

На предназначенной орбите
Выдерживай любой удар!
И на судьбу
Не будь в обиде —
Все принимай, как Божий дар.
Ведь если ты рожден поэтом,
Твое призвание во мгле —

Достать до неба, но при этом
Стоять надежно на земле.
Не мельтешить, не суетиться,
С достоинством
Свой крест нести!
И, наконец, с природой слиться,
Покой желанный обрести…

Взлетев высоко и прекрасно.
Дождь
радугу выгнул
дугой!
…Но звёзды
всё гаснут и гаснут,
Всё гаснут – одна за другой!
И чаще приходит ночами,
Когда,
как никто,
одинок,
Щемящее чувство печали –
Что путь наш
во мраке пролёг!
И некуда, некуда деться
От этой тоски на земле…
Одно лишь
Далёкое детство
Звездою сияет во мгле!
Захочешь –
и заново встретит
В предверьи пути твоего,
Где Свет удивительный светит,
И тьма не объяла его!
По радуге,
Словно по лугу,
Уйдёшь ты в иные края…
И жизнь, что промчала по кругу,
Вернётся
на круги своя!

«Здесь собака – очень злая!» –
Надпись я увидел вдруг…
Но раздался – вместо лая –
Тихий голос: «Слушай, друг!
Подойди сюда, не бойся!
Ну, пожалуйста, прошу…
И того… не беспокойся –
Я тебя не укушу!
Я стеречь не против дачу,
Раз хозяева велят.
Но, поверишь, чуть не плачу,
Что пугают мной ребят!
Надоело! Не желаю!
Что я – страшный крокодил?
Я четвёртый день не лаю –
Забастовку объявил!
Хочешь кость? Бери, не жалко!
Видишь – с мясом! Можешь съесть…
До чего же нынче жарко,
А ведь рядом речка есть!
Эх, судьба – забор да грядки!
Чем такую заслужил?»
Я ему полшоколадки
Прямо в будку положил!

В избушке, что на курьих ножках
Приткнулась на опушке леса,
Сидела в кресле Баба-Ёжка –
Хорошенькая, как принцесса!

Сидела, Личиком белела
У телевизора часами…
Ведь Баба-Ёжка – заболела!
А чем? Сейчас поймёте сами!

Она любила детективы,
«Ужастики» смотрела тоже!
И вдруг однажды – что за диво! –
Стал спорт всех фильмов ей дороже!

С тех пор всегда футбол «включала»,
Кричала: «Го-ол! Судью на мыло!»
Давно б на стадион умчала,
Да жаль – метла «забарахлила»…

И слышно нынче то и дело:
«Вперёд, ребята!» – из окошка…
Вот почему помолодела,
Похорошела Баба-Ёжка!

Странно мы живём сейчас,
Как-то бестолково…
Но ведь было же у нас
Поле Куликово!
Вспомни, друг, Бородино
И на Волге битву!
Чтоб не падать нам на дно,
Сотвори молитву!
Путь нелёгкий предстоит,
Но – по Божьей воле –
Посмотри:
Уже стоит
Ратник в чистом поле!
Понапрасну не зуди:
Дескать, путь неведом…

Не по бедам Русь суди –
По её победам!

Село, в котором я родился,
Дом с покосившимся крыльцом…
Я снова вспомню, как гордился
С войны вернувшимся отцом!
Ну у кого еще похожий –
На все на сто дворов окрест! –
Был вот такой, обитый кожей,
Никелированный протез?
Теперь пригрезится,
сквозь муку,
Как я отца не раз просил
Снять металлическую руку –
Перед ребятами форсил!
И он снимал…
Глядел в окошко.
Блестели тускло ордена.
И, словно мёрзлая картошка,
Катилась по небу луна.
Потом… отцовская могила
И скудный хлеб
Тех трудных лет.
И тихо мама говорила:
«Учись, сынок! Ученье – свет!»
Но, пережив и с ней разлуку,
Увижу вновь,
Как станет мать
Ту – словно бы живую – руку
К груди иссохшей прижимать…

Не хочется мне славы громкой,
Да я у ней
и не в чести…
А просто хочется
с котомкой
Лугами русскими брести.
Чтоб дождик,
тихо поливая
Шуршал
по сгорбленной спине,
Чтоб даже мышка полевая
Приветливо кивала мне…
Свернув
с проторенной тропинки,
Услышу,
как звенит в тиши
Зелёная душа травинки,
Навек – сестра
Моей души…

Путь к Благодати не напрасен…
И Светлой Пасхою храним,
Я в храм иду…
А он — прекрасен,
И ясен небосвод над ним!
Но в сердце боль
ударит глухо,
И щеки вдруг окрасит стыд,
Когда на паперти старуха
Ребенком
брошенным
стоит…

Пусть жизнь оказалась
не очень легка,
Сумел я богатство нажить!
Найдутся в загашнике
два пятака –
На веки мои положить…
Найдутся – берёза
с листвой золотой,
Жар-птицы-синицы перо,
И женщина – та,
что над скорбной плитой
Уронит слезы серебро…

Берёзки нежно светятся
от солнышка румяного,
И птицы заливаются
в рассветной тишине…
Поеду в город Вязники –
на родину Фатьянова!
Там каждая тропиночка
о нём расскажет мне.

И голова закружится
от воздуха духмяного,
От аромата пряного
владимирских полей…
И песню задушевную
что на стихи Фатьянова,
Вновь заведёт за речкою
весёлый соловей!

И пусть немало прожил я,
но здесь, как будто заново,
Судьбу начну завидную
с подружкой молодой…
Ах, славный город Вязники –
спасибо за Фатьянова!
Он душу поседевшую
омыл живой водой.

Меня обнимет милая,
хмельного, но не пьяного,
И поведёт желанного
в тот терем на краю…
И песню соловьиную,
что на стихи Фатьянова,
Споёт природа pyсскaя!
А я ей подпою…

Тают в сумраке лица,
Чайки
слышится крик.
На скамейку садится
Молчаливый старик.
Как буксир
на причале –
У склонившихся ив…
Отчего ты печален?
Отчего молчалив?
То ли друга
лишен ты,
То ль судьба
нелегка…

Но улыбка Джоконды
На лице старика.

В эту ночь, у судьбы на краю,
Я бессмертную душу свою
Попросил, чтоб со мной посидела…
И увидел, что вся поседела!

А такою была молодой —
Как заря над весенней водой!
Вот сижу в тишине и немею,
И в глаза заглянуть ей не смею.

Лишь под утро поведать успел:
Песню главную так и не спел.
Неприкаянно как-то, нескладно
Доживаю свой век… Ну и ладно!

Объясни, что случилось со мной?
Но душа повернулась спиной.
То ли плачет, а то ли смеется…
Что еще ей теперь остается!

И вдруг войдет,
Присядет рядом,
Посмотрит долгим, странным взглядом.
И, зябко кутаясь в платок,
Не сгорбленная, не седая,
Еще такая молодая,
Мне молча скажет: «Спи, сынок…»

К ее руке прижмусь щекою,
А сердцем — к вечному покою
Который там, среди берез…
И засыпаю я послушно,
И просыпаюсь…
А подушка —
Вся мокрая от чьих-то слез.