Небеса набухшей парусиною 0 (0)

Небеса набухшей парусиною
Тянут лето красное на дно.
Залетело пёрышко гусиное
В полуотворённое окно.

Прошлое связав и настоящее,
Отлучив на миг от суеты —
Лёгкое, весёлое, манящее
Несказанным светом высоты.

От неё отвык я, как и водится —
Человек обычный, во плоти.
Ветер набежит, и распогодится:
Поднимайся, пёрышко, лети!

Ах, душа, омытая печалями,
Что ж ты полюбила гладь да тишь?
В свой черёд
За дальними причалами
Пёрышком по небу полетишь.

Время будто надвое расколется,
Но не ошибаясь и во тьме,
Проплывёшь над милою околицей,
Над церквушкой тихой на холме.

Над остывшим полем,
Над Россиею,
Надо всем, что в жизни нам дано…
Залетело пёрышко гусиное
В полуотворённое окно.

Мы остаемся 0 (0)

Тянемся взглядом за стаей гусиной,
Но остаёмся с тобою, река.
С этой пылающей горькой осиной,
С полем, ещё не остывшим пока.

С этим просёлком, где вязнут машины
И безнадёжно гудят провода.
С рощей, глухими дождями прошитой,
В блёстках мерцающих первого льда.

Мы остаёмся, не в силах расстаться
С небом, где ранняя зреет звезда,
С непроницаемым сумраком станций
Мимо которых летят поезда.

Мы остаёмся, где веси и хляби,
В нужды и беды уйдя с головой,
Под нескончаемый жалостно-бабий
Русской метели космический вой.

Что же нас держит?
Вопрос без ответа…
Просто в душе понимает любой:
Только на этом вот краешке света
Мы остаёмся самими собой.