Роскошны вы, хлеба заповедные
Родимых нив,—
Цветут, растут колосья наливные,
А я чуть жив!
Ах, странно так я создан небесами,
Таков мой рок,
Что хлеб полей, возделанных рабами,
Нейдёт мне впрок!
Короткие стихи о России и Родине
Над родной землёю
Летают самолёты
над нашими полями…
А я кричу пилотам:
«Меня возьмите с вами!
Чтоб над родной землёю
пронёсся я стрелою,
увидел реки, горы,
Долины и озёра,
и зыбь на Чёрном море,
и лодки на просторе,
равнины в буйном цвете
и всех детей на свете!»
Край ты мой, родимый край
Край ты мой, родимый край!
Kонский бег на воле,
В небе крик орлиных стай,
Волчий голос в поле!
Гой ты, родина моя!
Гой ты, бор дремучий!
Свист полночный соловья,
Ветер, степь да тучи!
Ты с теткой живешь
Ты с теткой живешь. Она учит канцоны.
Чихает и носит мужские кальсоны.
Как мы ненавидим проклятую ведьму!…
Мы дружим с овином, как с добрым медведем.
Он греет нас, будто ладошки запазухой.
И пасекой пахнет. А в Суздале — Пасха!
А в Суздале сутолока, смех, воронье,
Ты в щеки мне шепчешь про детство твое.
То сельское детство, где солнце и кони,
И соты сияют, как будто иконы.
Тот отблеск медовый на косах твоих…
В России живу — меж снегов и святых!
Мы добрых граждан позабавим
Мы добрых граждан позабавим
И у позорного столпа
Кишкой последнего попа
Последнего царя удавим.
«Мы добрых граждан позабавим» Пушкина
Эпиграмма «Мы добрых граждан позабавим» Александра Сергеевича Пушкина – выражение пылких революционных чувств молодого поэта.
Стихотворение написано в период с 1817 по 1819 год. Поэту в эту пору около двадцати лет, он фрондер и демократ, недавно выпущенный из Лицея. В те годы свободное от службы время он делит между занятиями литературой и театральными премьерами. По жанру – эпиграмма. Рифмовка опоясывающая. В пользу авторства А. Пушкина больше всего свидетельствует так называемая тетрадь А. Шереметева, который, кстати, приходился кузеном Ф. Тютчеву и лично знавал декабристов. В начале 1820-х годов она была заполнена стихами тогдашних стихотворцев. Там и красуется данная эпиграмма в окружении других произведений поэта. Происхождение этого выражения (в чуть более лаконичном и, разумеется, нерифмованном виде) идет от времен Французской революции. Его употребил Ж. Мелье в своем «Завещании». Этот человек всю жизнь был священником, а в душе – антиклерикалом. Его убеждения также имели много общего с коммунистическими. Французский след в пушкинской миниатюре отражался в названиях, с которыми эпиграмма выходила. Здесь и «Подражание французскому», и переводы Д. Дидро и Ф. Вольтера. Цитата из Ж. Мелье с возмущением упоминалась в трудах Ф. Лагарпа, которые прилежно изучались лицеистами. Косвенным свидетельством в пользу точности атрибуции служит также дневниковая запись П. Долгорукова от 1822 года, где он цитирует А. Пушкина, желавшего, чтобы дворян всех, наконец, перевешали. Более того, он еще бы и сам «затягивал петли». Строфа начинается с местоимения «мы». Автор говорит от имени некого тайного общества, или же от имени общества в целом. «Добрых граждан»: тех, кто внешне еще считается благонамеренными, оплотом монархизма, однако внутренне уже отошли от этих установок и готовы приветствовать переворот, цареубийство. «Граждан»: возможно, отсылка к «Декларации прав человека и гражданина» все той же революционной поры во Франции. В России общеупотребительным было именование подданными. «Позабавим»: просторечный, жесткий, хулиганский глагол. Ведь забава подразумевается кровавая. «Позорного столпа»: вид средневекового наказания, иногда приводивший к смерти обвиняемого от рук толпы. Грубый натурализм: «кишкой». Впрочем, во времена Французской революции доходило до такого рода зверств, достаточно вспомнить намотанные на кулак восставшего кишки принцессы де Ламбаль. «Последнего царя»: что же, в ряде стран это действительно осуществилось, в том числе, в России. «Последнего попа»: а вот это заявление оказалось преждевременным и слишком самонадеянным. Лексика просторечная, грубая, интонация угрожающая, эффектных восклицаний нет, повторы, несколько эпитетов и несомненная афористичность.
Особенно остро вопрос атрибуции стихов «Мы добрых граждан позабавим» стоял в советской пушкинистике.
Мне голос был
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернялся скорбный дух.
О нашей родине унылой
О нашей родине унылой
В чужом краю не позабудь
И возвратись, собравшись с силой,
На оный путь — журнальный путь…
На путь, где шагу мы не ступим
Без сделок с совестью своей,
Но где мы снисхожденье купим
Трудом у мыслящих людей.
Трудом и бескорыстной целью…
Да! будем лучше рисковать,
Чем безопасному безделью
Остаток жизни отдавать.
Дай увидеть родную мою Россию
Господи, дай увидеть!
Молюсь я в часы ночные.
Дай мне еще увидеть
Родную мою Россию.
Как Симеону увидеть
Дал Ты, Господь, Мессию,
Дай мне, дай увидеть
Родную мою Россию.
Моя родина милая
Моя родина милая,
Свет вечерний погас.
Плачет речка унылая
В этот сумрачный час.
Огоньки запоздалые
К сердцу тихому льнут.
Детки малые
Все никак не уснут.
Ах, оставьте вы сосочки
Хоть на десять минут.
Упадут с неба звездочки,
В люльках с вами заснут…
Россия — веселое государство
Россия — веселое государство:
Чем меньше спиртного в стране моей,
Тем больше и фирм, и любых врачей,
Что жаждут народ излечить от пьянства.
Я иду дорогой скорбной
Я иду дорогой скорбной в мой безрадостный Коктебель…
По нагорьям терн узорный и кустарники в серебре.
По долинам тонким дымом розовеет внизу миндаль,
И лежит земля страстная в черных ризах и орарях.
Припаду я к острым щебням, к серым срывам размытых гор,
Причащусь я горькой соли задыхающейся волны,
Обовью я чобром, мятой и полынью седой чело.
Здравствуй, ты, в весне распятый, мой торжественный Коктебель!
На тихих берегах Москвы
На тихих берегах Москвы
Церквей, венчанные крестами,
Сияют ветхие главы
Над монастырскими стенами.
Кругом простерлись по холмам
Вовек не рубленные рощи,
Издавна почивают там
Угодника святые мощи.
Вот он, ветер
Вот он — ветер,
Звенящий тоскою острожной,
Над бескрайною топью
Огонь невозможный,
Распростершийся призрак
Ветлы придорожной…
Вот — что ты мне сулила:
Могила.
Есть в России город Луга
Есть в России город Луга
Петербургского округа;
Хуже не было б сего
Городишки на примете,
Если б не было на свете
Новоржева моего.
Так, высоко запрокинув лоб
Так, высоко запрокинув лоб,
— Русь молодая! — Слушай!—
Опровергаю лихой поклеп
На Красоту и Душу.
Над кабаком, где грехи, гроши,
Кровь, вероломство, дыры —
Встань, Триединство моей души:
Лилия — Лебедь — Лира!