Хвалить хочу Атрид 0 (0)

Хвалить хочу Атрид,
Хочу о Кадме петь,
А Гуслей тон моих
Звенит одну любовь.
Стянул на новый лад
Недавно струны все,
Запел Алцидов труд,
Но лиры звон моей
Поет одну любовь.
Прощайте ж нынь, вожди,
Понеже лиры тон
Звенит одну любовь.

Желая к храму нас блаженства возвести 0 (0)

Желая к храму нас блаженства возвести,
Ты трудной путь сама должна была пройти,
Там горы, хляби там, бугры, стремнины, реки,
Препятствия везде, неслыханны во веки.
Но что, монархиня, могло твой дух сдержать?
Как промысл сам тебя воздвигнул нас спасать?
Внезапно воссиял твой луч всех бедствий выше.
И трудной толь восход минул зефира тише.
Надежда, верность нам и радость, и любовь
Тот день приводят в ум и представляют вновь.
Коль счастлива твоим восшествием Россия,
Что с оным привела ты дни в нее златыя.

Надпись на прибытие ее Величества государыни императрицы Елисаветы Петровны из Москвы в Санкт-Петербург 1749 года 0 (0)

Поднявшись солнце вверх возводит взор по свету,
Спешащу зрит во град Петров Елисавету,
Дивится, что зима покорна ей и снег,
И что по оному толь быстрой видит бег;
На коней пламенных зардевшись негодует
И огненным бичем за леность наказует.
О солнце, не стыдись: краснейшая луны
Богиня к нам грядет Российския страны;
Мы блеску твоего не столько ожидаем,
Как видеть светлое лице се желаем.

Богиня, дщерь божеств, науки основавших 0 (0)

Богиня, дщерь божеств, науки основавших
И приращенье их тебе в наследство давших,
Ты шествуешь по их божественным стопам,
Распростираючи щедроты светлость нам.
Мы, признаваясь, что едва того достойны,
Остались бы всегда в трудах своих спокойны;
Но только к славе сей того недостает,
Чтоб милость к нам твою увидел ясно свет.
Дабы признали все народы и языки,
Коль мирные твои дела в войну велики.
Дабы украшенный твоей рукой Парнас
Любителей наук призвать возвысил глас
И, славным именем гремя Елисаветы,
При лике их расторг завистников наветы.
Теперь Германия войной возмущена,
Рыдания, и слез, и ужаса полна;
За собственных сынов с парнасскими цветами
Питает сопостат с кровавыми мечами.
Любитель тишины, собор драгих наук,
Защиты крепкия от бранных ищет рук.
О коль велики им отрады и утехи:
Восследуют и нам в учениях успехи
И славной слух, когда твой университет
О имени твоем под солнцем процветет,
Тобою данными красуясь вечно правы
Для истинной красы Российския державы.
И юношество к нам отвсюду притекут
К наукам прилагать в Петрове граде труд.
Петрова ревность к ним, любовь Екатерины,
И щедрости твои воздвигнут здесь Афины.
Приемлемые в них учены пришлецы
Расширят о тебе в подсолнечной концы,
Коль милосерда ты, коль счастлива Россия,
Что царствуют с тобой в ней времена златыя!
Рушитель знания, свирепой брани звук
Под скипетром твоим защитник стал наук,
Что выше мнения сквозь дым, сквозь прах восходят,
Их к удивлению, нас к радости приводят.
Мы соружим похвал тебе, Минерве, храм,
В приличность по твоим божественным делам;
В российски древности, в Натуры тайны вникнем
И тьмами уст твои достоинства воскликнем.
Коль счастлив оной день, коль счастлив буду я,
Когда я, середи российских муз стоя,
Благодеяние твое представлю ново.
Великостью его о как возвышу слово!
Тогда мой средственной в российской речи дар
В благодарении сугубой примет жар.
Когда внимания сей глас мой удостоишь
И искренних сердец желанья успокоишь,
Ты новы силы нам, богиня, подаришь,
Драгое Отчество сугубо просветишь.
Сие исполнится немногими чертами,
Когда рука твоя ущедрится над нами:
Для славы твоея, для общего плода,
Не могут милости быть рано никогда.

Надпись на новый 1754 год, где время уподобляется великому зданию 0 (0)

Взирая вечности на здание обширно,
На множество веков, на житие всемирно,
Мы видим разность дел со разностию лет:
Там брань горит, там мир возлюбленный цветет,
Там веки, ясностью учений просвещенны,
То в мраке варварства глубоко погруженны;
Терзает смертных там гонение и глад;
Там все довольствия бесчисленных отрад.
Сии неравности прилежно рассуждая,
Зрим ясно, от чего премена таковая.
Монархов милости, премудрость, бодрый дух
О счастье многих стран простерли вечный слух.
Благополучны их державы были лета;
Но лучше ныне нам дает Елисавета.
Подобясь время ей в божественных делах,
Являет образ нам во всех своих частях.
Весна, красясь всегда приятными цветами,
Равнится с льющими отраду всем устами;
И лето с осенью обильные плоды
Нам сыплет, как она, с избытком за труды,
Зима в спокойствии довольством услаждает,
Как миром всем она богатым украшает;
И тщится ускорить щедротой всход наук
И хитрость разную художественных рук.
Россия, ликовствуй и числи лета новы,
Счастливы счастием наследницы Петровы.
Проси, как просишь ты, от вышнего проси
И громкий к небу глас и сердце вознеси;
Да здравием ее всегда пребудем здравы,
И громких дел ее да насладимся славы.

На всерадостное объявление о превосходстве новоизобретенной артиллерии 0 (0)

НА ВСЕРАДОСТНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ
О ПРЕВОСХОДСТВЕ НОВОИЗОБРЕТЕННОЙ АРТИЛЛЕРИИ
ПРЕД СТАРОЮ
ГЕНЕРАЛОМ ФЕЛДЦЕЙГМЕЙСТЕРОМ И КАВАЛЕРОМ
ГРАФОМ ПЕТРОМ ИВАНОВИЧЕМ ШУВАЛОВЫМ

Для пользы общества коль радостно трудиться,
От зависти притом коль скучно борониться,
Ты в исправлении гранад, доходов, прав
Сам делом испытал, трудолюбивый граф!
То ж чувствуют в себе рачители и други,
Которы чтут в тебе к Отечеству заслуги.
Стараться о добре, коль дозволяет мочь,
День в пользе провождать и без покоя ночь,
И слышать о себе недоброхотны речи,
Не легче, как стоять против кровавой сечи.
Кто оны победит, тот подлинно герой.
Всем должно поставлять в пример поступок твой.
Рачениям твоим споспешник сам содетель,
И правде в свете их монархиня свидетель.
Нам слава, страх врагам в полках твои огни;
Как прежде, так и впредь, пали, рази, гони!
Велико дело есть повелевать полками,
Торжественно стоять противных над телами
И слышать радостный победоносцев клик,
Презрев с ним смешанный и стон и плач велик;
Стремиться к будущей и брани, и победе,
И тем упорство всё искоренить в соседе;
Покой Отечеству со славой принести,
Дабы могло потом в безмолвии цвести.
Великой похвалы и тот в войне достоен,
Кто мыслью со врагом сражается спокоен;
Спокоен брань ведет искусством хитрых рук,
Готовя страх врагам и смертоносный звук.
Не может без того ни мужество геройско,
Ни твердостию сил бесчисленное войско
Против упорного противника стоять.
Тут нужда требует гром громом отражать,
Чтоб прежде мы, не нас противны досягали,
И мы бы их полки на части раздробляли;
И пламень бы врагов в скоропостижный час
От росской армии не разродясь погас.
Итак, что вымыслом один изобретает,
С разумной храбростью другой употребляет,
Похвальны обоих в сем подвиге труды
Нам мира принесут желанные плоды.
Уже весну ведет к нам светлый предводитель,
И ждет вселенная, кто будет победитель.
Там Варта с Одрою струи свои крутит
И кажет влажности огней ужасный вид,
Что яростно при них из русских рук звучали
И так их кровию противников сгущали.
Секвана и Дунай подъемлют вверьх главы,
Чтоб слышать гром и стук исшедших от Невы.
Там Одра, Темза, Рен кровавы движут волны;
Мутятся во брегах с надеждой, страха полны.
Все ждут, в который край надежда полетит.
Мне весь Парнас сказал: «Туда полком стоит
С Елисаветой бог и храбрость генералов,
Российска грудь, твои орудия, Шувалов».[1]

Вторая половина февраля 1760

[1]На всерадостное объявление о превосходстве новоизобретенной артиллерии предстарою. Соч. 1778. Кн. 2. Вероятно, имеется в виду проведенное 28-31 января 1760 г. в Мариенведере испытание артиллерийского оружия, старого и «новоизобретенного». Русские «инвенторы» (изобретатели), артиллеристы и литейщики, прилежно разрабатывали новые типы орудий. Например, в 1744 г. «по инвенции» токаря Петра Великого Андрея Нартова была отлита медная пушка «без сверления». С 1756 г., после вступления в должность генерал-фельдцейхмейстера П. И. Шувалова, эта работа была продолжена с большим успехом. Были созданы новые типы орудий, изобретение которых приписывалось П. П. Шувалову: «секретная» гаубица (1753), стрелявшая картечью, которая, благодаря эллиптическому очертанию канала, наносила значительное поражение (при орудиях находилась особая команда, приносившая присягу о сохранении тайны), «близнята» и наконец знаменитые «шуваловские
единороги» — длинные гаубицы с коническими каморами. Эти эффективные усовершенствования обеспечили превосходство русской артиллерии в Семилетней войне, в том числе разгром войск Фридриха II под Кунерсдорфом.
Варта — приток Дуная.
Секвана и Дунай — намек на союзников России в этой войне, Францию и Австрию.
Там Одра, Темза, Рен кровавы движут волны — намек на Пруссию и ее союзницу Англию. Рен — Рейн.

Надпись на иллюминацию, представленную в торжественный день рождения Ее Величества декабря 18 дня 1750 года 0 (0)

НАДПИСЬ
НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
ДЕКАБРЯ 18 ДНЯ 1750 ГОДА ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ,
ГДЕ ИЗОБРАЖЕНА БЫЛА СИЯЮЩАЯ ЗВЕЗДА
НАД ОЛТАРЕМ, НА КОТОРОМ ПЫЛАЕТ СЕРДЦЕ;
ПО СТОРОНАМ ХРАМЫ

Счастливая звезда на Горизонт блистала,
Когда Елисавет России воссияла.
Монархиня, твой к нам сверькнул пресветлый луч,
Возжег и осветил всех сердце после туч.
Единым сердцем все равно к тебе пылаем
И тое на олтарь усердий возлагаем.
Из храмов ревности желания гласят,
Да Вышний даст сей день торжествовать стократ.

Светящий солнцев конь 0 (0)

Светящий солнцев конь
Уже не в дальний юг
Из рта пустил огонь,
Но в наш полночный круг.
Уже несносный хлад
С полей не гонит стад,
Но трав зеленый цвет
К себе пастись зовет.
По твердым вод хребтам
Не вьется вихрем снег,
Но тшится судна след
Успеть вослед волнам.

Надпись на день восшествия на престол Ее Величества 1753 года 0 (0)

НАДПИСЬ
НА ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ
ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1753 ГОДА,
ГДЕ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО УПОДОБЛЯЕТСЯ МИНЕРВЕ,
МОЛНИЕЮ ПОРАЖАЮЩЕЙ ДРАКОНА МНОГОГЛАВНОГО

О древность славная пречудными делами,
Что Пиндар до небес трубящими устами
Чрез множество веков в концы земны гремит,
Геройских подвигов изображая вид.
И вы, великого амфитеатры града,
Народа по войнах латинского отрада,
В сей день скончайте ваш доныне слышный плеск:
Яснее воссиял Елисаветин блеск.
Не зубы стер боец пред римлянами львице,
Ниже кто облетел всех прочих в колеснице,
Но мужеством прешла мужей Елисавет,
И подвига ее смотритель целой свет!
Седмь глав зияли на теле вдруг едином.
Где зависть, в жале яд носящая змеином,
И злобы мерзкия свирепый крокодил,
И вепрь неистовства неодолимых сил,
С языком лисиим пронырливое льщенье,
Зев волчия алчбы, тигр ярый похищенье
И львины челюсти рыкающей войны
В одном чудовище на дерзость рождены.
Взирая на сего Елисавет дракона,
Лежащего кругом отеческого трона,
Рекла: «Что сей мне враг препятствует восход,
Которого давно желает мой народ?
Не мой ли сей венец? Не я ли дщерь Петрова?
И россы моего все требуют покрова.
Ничто не может мне путь к славе пересечь».
Сию геройскую окончевая речь,
Сиянием вокруг небесным просветилась
И выше смертныя величеством явилась.
Минервы чудный в ней изображался вид;
Петров дух был ей шлем, любовь россиян щит.
Без грому молния, из ясности блистая,
В драконовы главы и в сердце ударяя,
Смутила горду кровь, пронзила грозный взор.
Сражен, прогнан, убег Рифейских дале гор.
Угасла молния, одни лучи сияли,
Вселенныя концы руками восплескали.
Тогда, красуясь, росс главу свою вознес,
Петрополь мнил себя превыше быть небес.
Мы ныне, празднуя той час благословенный,
Огнями кажем огнь, во всех сердцах возжженный.
О если б с внутренним огнь внешний равен был,
Он выше бы восшел в ночь блещущих светил.
Монархиня, тобой любовь есть в нас рожденна:
Какая ж в свете вещь с ней может быть сравненна?

Лишь только дневной шум замолк 1.3 (3)

Лишь только дневной шум замолк,
Надел пастушье платье волк,
И взял пастушей посох в лапу,
Привесил к поясу рожок,
На уши вздел широку шляпу
И крался тихо сквозь лесок
На ужин для добычи к стаду.
Увидев там, что Жучко спит,
Обняв пастушку, Фирс храпит,
И овцы все лежали сряду,
Он мог из них любую взять;
Но, не довольствуясь убором,
Хотел прикрасить разговором
И именем овец назвать.
Однако чуть лишь пасть разинул,
Раздался в роще волчей вой.
Пастух свой сладкой сон покинул,
И Жучко с ним бросился в бой;
Один дубиной гостя встретил,
Другой за горло ухватил;
Тут поздно бедный волк приметил,
Что чересчур перемудрил,
В полах и в рукавах связался,
И волчьим голосом сказался.
Но Фирс недолго размышлял,
Убор с него и кожу снял.
Я притчу всю коротким толком
Могу вам, господа, сказать:
Кто в свете сем родился волком,
Тому лисицей не бывать.

Надпись на маскарад 24 числа октября 1754 года 0 (0)

НАДПИСЬ
НА МАСКАРАД 24 ЧИСЛА ОКТЯБРЯ 1754 ГОДА
В ДОМЕ ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО КАМЕРГЕРА И КАВАЛЕРА
ИВАНА ИВАНОВИЧА ШУВАЛОВА

Европа что родит, что прочи части света,
Что осень, что зима, весна и кротость лета,
Что воздух и земля, что море и леса
Всё было у тебя, довольство и краса.
Вчера я видел всё и ныне вижу духом,
Музыку, гром и треск еще внимаю слухом.
Я вижу скачущи различны красоты,
Которых, Меценат, подвигл к веселью ты.
Отраду общую своею умножаешь
И радость внутренню со всеми сообщаешь.
Красуемся среди обильных райских рек.
Коль счастлив, коль красен Елисаветин век!

На Фридриха II, короля Прусского (Сочинение господина Вольтера, переведенное господином Ломоносовым) 0 (0)

Монарх и филозов, полночный Соломон,
Весь свет твою имел премудрость пред очами;
Разумных множество теснясь под твой закон,
Познали Грецию над шпрейскими струями.
Вселенная чудясь молчала пред тобой;
Берлин на голос твой главу свою воздвигнул,
С Парижем в равенстве до звезд хвалой достнгнул.
И лавров Молвицких в тени узрев покой,
К странам твоим пришли от берегов Секваны
Возобновить поля
Вспахать твои поля художества избранны:
Пресаждены тобой через твои труды,
Парнаса и Афин произвели плоды,
Предзрением твоим возрасши восхищенным.
Коварство от живых правдивости святой
Стенало, под твоей низверженно пятой,
Не наводило слез невинно осужденным.
Десницей Марсову ты лютость укротил,
Заперши дверь войны, предел распространил.
Число другов твоих умножил ты Бурбоном;
Но с Англией сдружась, изверившись ему,
Какого ждешь плода раченью своему?
Европа вся полна твоих перунов стоном,
Раздор рукой своей уж пламень воспалил
Ты лейпцигски врата внезапно разрушил,
Стопами роешь ты бесчувственны могилы,
Трепещут все, смотря твои надменны силы.
Ты двух соперников сильнейших раздражил,
Уж меч их изощрен и ярый огнь пылает,
И над главой твоей их молния сверкает,
Несчастливой монарх! ты лишне в свете жил,
В минуту стал лишен премудрости и славы.
Необузданного гиганта зрю в тебе,
Что хочет отворить путь пламенем себе,
Что грабит городы и пустошит державы,
Священный топчет суд народов и царей,
Ничтожит силу прав, грубит натуре всей.

Случились вместе два Астронома в пиру 3.1 (11)

Случились вместе два Астронома в пиру
И спорили весьма между собой в жару.
Один твердил: земля, вертясь, круг Солнца ходит;
Другой, что Солнце все с собой планеты водит:
Один Коперник был, другой слыл Птолемей.
Тут повар спор решил усмешкою своей.
Хозяин спрашивал: «Ты звезд теченье знаешь?
Скажи, как ты о сем сомненье рассуждаешь?»
Он дал такой ответ: «Что в том Коперник прав,
Я правду докажу, на Солнце не бывав.
Кто видел простака из поваров такова,
Который бы вертел очаг кругом жаркова?»

На Сарское село августа 24 дня 1764 года 0 (0)

Луга, кустарники, приятны высоты,
Пример и образец эдемской красоты,
Достойно похвалить я ныне вас желаю,
Но выше по чему почтить, еще не знаю.
Не тем ли, что везде приятности в садах
И нежны зефиры роскошствуют в цветах?
Или что ради вас художеств славных сила
Возможность всю свою и хитрость истощила?
Или что мещет с вас златая блеск гора,
Откуда видим град Великого Петра?
Гора, или то дом, богам земным пристойной,
К отдохновению величества спокойной?
Всех больше красит сей Екатерина край:
При ней здесь век златой и расцветает рай.
Она все красоты присутством оживляет,
Как свет добротами и славой восхищает.