Пали меня, пали, златое!
С твоих высот без облаков;
Да снидет с неба отнятое
Грехами у земных сынов!..
Когда бия неугасимо,
Как ты, любовию горел
К тому, кто благостью незримой
Меня кормил, берег и грел!..
Стихи о солнце
Солнце греет уже горячо-горячо
Солнце греет уже горячо-горячо,
Миновали туман и ненастье…
То еще не весна и не счастье еще,
То — предчувствие счастья…
Распахнуть бы окно, заглянуть бы вперед —
Вдаль, где небо зарею алеет,
Где подснежник, как робкая греза цветет,
И пушистая верба белеет…
Но душа все чего-то боится и ждет,
И рвануться к рассвету не смеет!..
Уходило солнце в Журавлиху
Уходило солнце в Журавлиху,
Спать ложилось в дальние кусты,
На церквушке маленькой и тихой
Потухали медные кресты.
И тогда из дальнего оврага
Вслед за стадом медленных коров
Выплывала темная, как брага,
Синева июльских вечеров.
Лес чернел зубчатою каймою
В золоте закатной полосы,
И цветок, оставленный пчелою,
Тяжелел под каплями росы.
Зазывая в сказочные страны,
За деревней ухала сова,
А меня, мальчишку, слишком рано
Прогоняли спать на сеновал.
Я смотрел, не сразу засыпая,
Как в щели шевелится звезда,
Как луна сквозь дырочки сарая
Голубые тянет провода.
В этот час, обычно над рекою,
Соловьев в окрестностях глуша,
Рассыпалась музыкой лихою
Чья-то беспокойная душа.
«Эх, девчонка, ясная зориночка,
Выходи навстречу — полюблю!
Ухажер, кленовая дубиночка,
Не ходи к девчонке — погублю!»
И почти до самого рассвета,
Сил избыток, буйство и огонь,
Над округой царствовала эта
Чуть хмельная, грозная гармонь.
Но однажды где-то в отдаленье,
Там, где спит подлунная трава,
Тихое, неслыханное пенье
Зазвучало, робкое сперва,
А потом торжественней и выше
К небу, к звездам, к сердцу полилось…
В жизни мне немало скрипок слышать,
И великих скрипок, довелось.
Но уже не слышал я такую,
Словно то из лунности самой
Музыка возникла и, ликуя,
Поплыла над тихою землей,
Словно тихой песней зазвучали
Белые вишневые сады…
И от этой дерзости вначале
Замолчали грозные лады.
Ну а после, только ляжет вечер,
Сил избыток, буйство и огонь,
К новой песне двигалась навстречу
Чуть хмельная грозная гармонь.
И, боясь приблизиться, должно быть,
Все вокруг ходила на басах,
И сливались, радостные, оба
В поединок эти голоса.
Ночи шли июльские, погожие,
А в гармони, сбившейся с пути,
Появилось что-то непохожее,
Трепетное, робкое почти.
Тем сильнее скрипка ликовала
И звала, тревожа и маня.
Было в песнях грустного немало,
Много было власти и огня.
А потом замолкли эти звуки,
Замолчали спорщики мои,
И тогда ударили в округе
С новой силой диво-соловьи.
Ночь звездою синею мигала,
Петухи горланили вдали.
Разве мог я видеть с сеновала,
Как межой влюбленные прошли,
Как, храня от утреннего холода,-
Знать, душа-то вправду горяча —
Кутал парень девушку из города
В свой пиджак с горячего плеча.
С первым солнцем
Здравствуй, отрок сладкогласный!
Твой рассвет зарей прекрасной
Озаряет Аполлон!
Честь возникшему пииту!
Малолетную хариту
Ранней лирой тронул он.
С утра дней счастлив и славен,
Кто тебе, мой мальчик, равен?
Только жавронок живой,
Чуткой грудию своею,
С первым солнцем, полный всею
Наступающей весной!
Солнце
Солнце разлито поровну,
Вернее, по справедливости,
Вернее, по стольку разлито,
Кто сколько способен взять:
В травинку и прутик — поменьше,
В большое дерево — больше,
В огромное дерево — много.
Спит, затаившись до времени:
смотришь, а не видать.
Голыми руками его можно потрогать,
Не боясь слепоты и ожога.
Солнце умеет работать. Солнце умеет спать.
Но в темные зимние ночи,
Когда не только что солнца —
Звезды не найдешь во Вселенной
И кажется, нет управы
На лютый холод и мрак,
Веселое летнее солнце выскакивает из полена
И поднимает немедленно
Трепещущий огненный флаг!
Солнце разлито поровну,
Вернее, по справедливости,
Вернее, по стольку разлито,
Кто сколько способен взять.
В одного человека — поменьше,
В другого — гораздо больше,
А в некоторых — очень много.
Спит, затаившись до времени. Можно руку
смело пожать
Этим людям,
Не надевая брезентовой рукавицы,
Не ощутив на ладони ожога
(Женщины их даже целуют,
В общем-то не обжигая губ).
А они прощаются с женщинами и уходят
своей дорогой.
Но в минуты,
Когда не только что солнца —
Звезды не найдешь вокруг,
Когда людям в потемках становится страшно
и зябко,
Вдруг появляется свет.
Вдруг разгорается пламя,
разгорается постепенно, но ярко.
Люди глядят, приближаются,
Сходятся, улыбаются,
Руке подавая руку,
Приветом встречая привет.
Солнце спрятано в каждом!
Надо лишь вовремя вспыхнуть,
Не боясь, что окажется мало
Вселенского в сердце огня.
Я видел, как от травинки
Загорелась соседняя ветка,
А от этой ветки — другая,
А потом принималось дерево,
А потом занималось зарево
И было светлее дня!
В тебе есть капелька солнца
(допустим, что ты травинка).
Отдай ее, вспыхни весело,
Дерево пламенем тронь.
Быть может, оно загорится
(хоть ты не увидишь этого,
Поскольку отдашь свою капельку,
Золотую свою огневинку).
Все умирает в мире. Все на земле сгорает.
Все превращается в пепел. Бессмертен
только огонь!
Аромат солнца
Запах солнца? Что за вздор!
Нет, не вздор.
В солнце звуки и мечты,
Ароматы и цветы
Все слились в согласный хор,
Все сплелись в один узор.
Солнце пахнет травами,
Свежими купавами,
Пробужденною весной,
И смолистою сосной.
Нежно-светлоткаными,
Ландышами пьяными,
Что победно расцвели
В остром запахе земли.
Солнце светит звонами,
Листьями зелеными,
Дышит вешним пеньем птиц,
Дышит смехом юных лиц.
Так и молви всем слепцам:
Будет вам!
Не узреть вам райских врат,
Есть у солнца аромат,
Сладко внятный только нам,
Зримый птицам и цветам!
Нарисованное солнце
Скучный дождик льётся.
Чиж уснул на жёрдочке.
Нарисую солнце
и приклею к форточке.
Пусть сияет на окне и
тебе и мне!
Видишь, стало веселей,
стало в комнате светлей.
Дождик сразу
перестал,
в клетке чиж
защебетал.
Солнце бессонных
Бессонных солнце, скорбная звезда,
Твой влажный луч доходит к нам сюда.
При нем темнее кажется нам ночь,
Ты — память счастья, что умчалось прочь.
Еще дрожит былого смутный свет,
Еще мерцает, но тепла в нем нет.
Полночный луч, ты в небе одинок,
Чист, но безжизнен, ясен, но далек!..
Случились вместе два Астронома в пиру
Случились вместе два Астронома в пиру
И спорили весьма между собой в жару.
Один твердил: земля, вертясь, круг Солнца ходит;
Другой, что Солнце все с собой планеты водит:
Один Коперник был, другой слыл Птолемей.
Тут повар спор решил усмешкою своей.
Хозяин спрашивал: «Ты звезд теченье знаешь?
Скажи, как ты о сем сомненье рассуждаешь?»
Он дал такой ответ: «Что в том Коперник прав,
Я правду докажу, на Солнце не бывав.
Кто видел простака из поваров такова,
Который бы вертел очаг кругом жаркова?»
Солнце и море
Море любит солнце, солнце любит море…
Волны заласкают ясное светило
И, любя, утопят, как мечту в амфоре;
А проснешься утром — солнце засветило!
Солнце оправдает, солнце не осудит,
Любящее море вновь в него поверит…
Это вечно было, это вечно будет,
Только силы солнца море не измерит.
Гимн Солнцу
Без солнца,
Без яростного светила —
Не зря его люди прозвали
Ярило, —
Не может быть вёсен,
Не может быть песен.
Без солнца
Весь мир этот тёмен и тесен.
Луч солнца —
И в капле, пронизанной светом,
И в каждой тропинке,
Бегущей по свету,
И в каждой слезинке,
Что светит в ресницах,
И в каждой кровинке,
Что в сердце стучится.
Не надо мне кладов,
Не надо мне злата,—
Душа моя
Солнечным кладом богата:
Он светит ночами,
Он плещет ручьями,
Он крылья растит
У меня за плечами.
Меня он, как песню,
К вершинам возносит…
Без солнца ж не будет
Ни песен,
Ни вёсен!
Луч серебристый
Эхо стонало, шумела река,
Ливень стучал тяжело,
Луч серебристый пронзил облака.
Им любовались мы долго, пока
Солнышко, солнце взошло!
Дядя или солнце
Цветут глаза и слух, и дух цветет, впивая
От каждой твари сочный, пестрый звон.
Но кто родней — мой дядя ли Семен
Сергеевич иль это солнце мая?
Он очень мил, мой дядюшка, портняжка,
Сердечный, вечный самогонки друг,
Зимой и летом пышущий так тяжко,
Что позавидует утюг.
Он шумный пьяница, но великолепен
Теплынью искренней его нелепый шум:
То вкусной руганью ослепит,
То взбрызнет шуточки изюм.
И как чудесны дядюшкины руки,
Когда, жалея мой влюбленный пыл,
Он мне так ревностно разглаживает брюки,
Чтоб я глазам любимой угодил.
И этих рук сердечное движенье
Ложится родинкой в моей груди.
Вдруг — солнце! Солнышко… Звени, гуди,
Малиновое сердцебиенье!
Сочится солнце с картуза,
Стучится искрами в глаза,
И веселится солнце мая,
Красней бубнового туза,
Страстней гармоники играя.
Струится, брызжется весной,
И по губам и по карманам
Струится праздником румяным,
И я глотаю сочный зной…
Ах, дядюшка, скажи, родной,-
Не то ли солнце стало мной,
Не то ли сам я — солнцем пьяным?
Как много жизни бьет в груди!
Ах, дядюшка, хоть отцеди
На следующее поколенье!
Звени, звени, гуди, гуди,
Малиновое сердцебиенье!
Цветут глаза и слух, и дух цветет, впивая
От каждой твари сочный, пестрый звон.
Но кто родней — мой дядя ли Семен
Сергеевич иль это солнце мая?
Солнце светлое восходит
Солнце светлое восходит,
Озаряя мглистый дол,
Где еще безумство бродит,
Где ликует произвол.
Зыбко движутся туманы,
Сколько холода и мглы!
Полуночные обманы
Как сильны еще и злы!
Злобы низменно-ползучей
Ополчилась шумно рать,
Чтоб зловещей, черной тучей
Наше солнце затмевать.
Солнце ясное, свобода!
Горячи твои лучи.
В час великого восхода
Возноси их, как мечи.
Яркий зной, как тяжкий молот,
Подними и опусти,
Побеждая мрак и холод
Загражденного пути.
Тем, кто в длительной печали
Гордой волей изнемог,
Озари святые дали
За усталостью дорог.
Кто в объятьях сна немого
Позабыл завет любви,
Тех горящим блеском слова
К новой жизни воззови.
Пусть всегда будет солнце
Солнечный круг,
Небо вокруг —
Это рисунок мальчишки.
Нарисовал он на листке
И подписал в уголке:
Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я.
Милый мой друг,
Добрый мой друг,
Людям так хочется мира.
И в тридцать пять
Сердце опять
Не устает повторять:
Пусть всегда будет солнце…
Тише, солдат,
Слышишь, солдат,-
Люди пугаются взрывов.
Тысячи глаз
В небо глядят,
Губы упрямо твердят:
Пусть всегда будет солнце…
Против беды,
Против войны
Встанем за наших мальчишек.
Солнце — навек! Счастье — навек!-
Так повелел человек.
Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я.