Июль зеленый и цветущий.
На отдых танки стали в тень.
Из древней Беловежской пущи
Выходит золотой олень.
Короною рогов ветвистых
С ветвей сбивает он росу
И робко смотрит на танкистов,
Расположившихся в лесу.
Молчат угрюмые солдаты,
Весь мир видавшие в огне.
Заряженные автоматы
Лежат на танковой броне.
Олений взгляд, прямой и юный,
Как бы навеки удивлен,
Ногами тонкими, как струны,
Легко перебирает он.
Потом уходит в лес обратно,
Спокоен, тих и величав,
На шкуре солнечные пятна
С листвой пятнистою смешав.
Стихи про июль
Июль четырнадцатого года
С полудня парило.
И вот
По проводам порхнула искра.
И ветер телеграмму рвет
Из хилых рук премьер-министра.
Над гарью городов гроза.
Скатилась жаркая слеза
По каменной скуле Европы.
Мрачнеют парки. Молкнет ропот.
И пары прячутся.
И вот
Тот выстрел по австрийской каске,
Тот скрюченный громоотвод.
И лиловеет мир, как в сказке.
Ещё не против и не за,
Глядит бессмысленно гроза
И дышит заодно со всеми.
Внизу — кровати, книги, семьи,
Газоны, лошади…
И вот
Черно на Марне и на Висле.
По линии границ и вод
Кордоны зоркие нависли.
Скосив огромные глаза,
В полнеба выросла гроза.
Она швыряет черный факел
В снопы и жнивья цвета хаки.
Война объявлена.
Год идет
Под снегом спят
Кусты, и сад,
И пруд, и огород.
Открыл январь
Наш календарь
И начал новый год.
В любую щель
Метет метель,
Гуляет по земле.
Маляр-зима
Кусты, дома –
Все белит в феврале.
Последних вьюг
Холодный пух
Весну ведет на старт.
Теплы лучи,
Летят грачи,
Снимает шубу март.
Поют певцы –
Дрозды, скворцы,
Ломают реки лед.
И весь апрель
Звенит капель:
«Весна, весна идет!»
Встречая май,
Не забывай,
Что дорог каждый день.
Спеши паши,
Чтоб рос овес,
Гречиха и ячмень!
Стоит жара.
Пришла пора
Всему расти и зреть.
В июньский день
Не прячься в тень,
Не бойся загореть!
Порой гроза
Слепит глаза,
Зеленый лен цветет.
По блесткам рос
На сенокос
Июль косцов ведет.
Того и жди –
Пойдут дожди.
Дням августа не верь.
Снимай скорей
Хлеба с полей,
Чтоб не было потерь.
Желты сады,
В лугах скирды,
Скворцы на юг летят.
Сентябрь пришел,
И двери школ
Открылись для ребят.
Шуршат листы,
Поля пусты,
И вот уже к домам
Октябрь везет
Зерно и мед –
Доход по трудодням.
Мы с ноябрем
В строю одном –
Нам ветер нипочем.
На льду реки
Звенят коньки.
Зарылся в снег глухарь.
Декабрь идет
Закончить год
И старый календарь.
Двенадцать месяцев
Январь.
В шубках ёлочки-подружки,
В шапках старые пеньки.
Не нужны зимой игрушки:
Мы пойдём играть в снежки.
Скоро станем мы похожи
На смешных снеговиков.
А январь, весь белый тоже,
Улыбнётся широко.
Февраль.
Белокрылые метели
Завывают в феврале.
Звери сильно похудели
В тесной норке и в дупле.
Мы поможем им немножко:
Хлеб в кормушку принесём.
По заснеженным дорожкам
В задремавший лес придём.
Март.
Солнце зиму одолело,
Стало ласковей, добрей.
Птичка песенку запела.
Все на улицу скорей!
Там звенит капелью утро.
Там весны весёлый старт.
Снега сахарную пудру
Топит в лужах тёплый март.
Апрель.
Дождь напоит щедро землю,
В поле вырастет трава.
Вешний лес уже не дремлет:
Появляется листва.
Просыпаются все звери,
Что дремали под снежком.
Открывай, апрель, им двери!
Все из норок кувырком!
Май.
Всё поёт, играет, пляшет.
Наступает месяц май.
Нет его светлей и краше.
Руки к солнцу поднимай!
Над цветком пчела кружится,
На берёзке дрозд свистит.
Всё живое веселится,
Нас с тобою веселит.
Июнь.
Настал июнь — начало лета.
Его мы ждали целый год.
Всё, тёплым солнышком согрето,
Благоухает и цветёт.
Деревья вновь позеленели.
Их новый радует наряд.
И только сосенки да ели
Отводят свой колючий взгляд.
Июль.
В июле зреет земляника
И на полянке, и в саду.
И все от мала до велика
За сладкой ягодой идут.
Над речкой солнышко – лепёшкой
И мостик радуги – дугой.
А в речке юркие рыбёшки
Зовут купаться нас с тобой.
Август.
Август, август – детям радость!
В летний лес пойдём гулять.
Там малины спелой сладость
И грибов – не сосчитать!
Сколько ягод сочных съели
И грибов домой снесли!
…Оглянуться не успели,
Как каникулы прошли.
Сентябрь.
Прячется солнышко, хмур небосвод.
Вот и сентябрь сторожит у ворот.
Сникла трава, опустели кусты.
Птичье «прощай» к нам летит с высоты.
Быстро закончилось лето… Как жаль!
Робко листочки на клёнах дрожат…
Но не печалься о летнем деньке:
Сделай из листьев осенний букет.
Октябрь.
Дождь стучит весь день по крыше.
За окошком – листопад.
То октябрь править вышел.
Что ж никто ему не рад?
Студит воздух он и воду.
Мерзнет, прячется зверьё.
…Да, в такую непогоду
Хорошо иметь жилье.
Ноябрь.
Яблони и сливы голые стоят.
Выглядит уныло наш осенний сад.
За окном то дождик, то холодный снег.
Мрачно, неуютно на душе у всех.
Утонуло солнце в лужах ноября.
Но не будем злиться на него мы зря.
Приготовим лыжи, санки и коньки.
Ждут нас очень скоро зимние деньки.
Декабрь.
Ходит по лесу декабрь,
Сыплет жемчуг, серебро.
На опушке шумный табор
Непоседливых ворон.
Погалдят и разлетятся
Добывать нехитрый корм.
А декабрь — им вслед смеяться,
Осыпать подруг снежком.
Заноябрило ноябрем, и декабрем задекабрило
Заноябрило ноябрем,
и декабрем задекабрило
А ведь когда-то был июль,
а ведь когда-то лето было.
Июль 80-го
И кому теперь горше
от вселенской тоски —
машинисту из Орши,
хипарю из Москвы?
Чья страшнее потеря —
знаменитой вдовы,
или той, из партера,
что любила вдали?
Чья печаль ощутимей —
тех, с кем близко дружил,
иль того со щетиной,
с кого списывал жизнь?..
И на равных в то утро
у таганских ворот
академик и урка
представляли народ.
Двенадцать месяцев
Зовём мы зимнею порой
ДЕКАБРЬ, ЯНВАРЬ, ФЕВРАЛЬ,
Когда снежинок белый рой
Летит куда-то вдаль.
За февралём приходит МАРТ,
За ним АПРЕЛЬ и МАЙ.
В лесу и в поле слышен гвалт
Весенних птичьих стай.
За маем лето на порог
ИЮНЬ к нам приведёт.
ИЮЛЬ подарит ягод сок,
А месяц АВГУСТ — мёд.
За летом осени ансамбль
Исполнит танец свой,
СЕНТЯБРЬ, ОКТЯБРЬ, потом НОЯБРЬ
Засыпят сад листвой.
Снежок роняя на ходу,
Зима придёт опять.
Двенадцать месяцев в году,
И всех их надо знать.
Двенадцать месяцев
Дом – двенадцать этажей,
Назови жильцов скорей!
Вот на первом огоньки,
Здесь январские деньки.
На втором февраль могучий,
Снегом набивает тучи.
Выше март жильё нашёл,
Лужами залит весь пол.
Вот апрель, ему все рады,
Посадил кругом рассаду.
Май раскрыл пошире окна,
Чтоб в квартире всё просохло.
Вот июнь, июль и август,
Всем они приносят радость.
Где сентябрь, там стол богатый,
Угощайтесь все, ребята!
У окна октябрь вздыхает,
Лето с грустью вспоминает.
Вот ноябрь, пойдёмте выше,
Там у декабря под крышей
Новогодний ждёт сюрприз.
И скорей на лифте вниз!
Июль 1914
I
Пахнет гарью. Четыре недели
Торф сухой по болотам горит.
Даже птицы сегодня не пели,
И осина уже не дрожит.
Стало солнце немилостью Божьей,
Дождик с Пасхи полей не кропил.
Приходил одноногий прохожий
И один на дворе говорил:
«Сроки страшные близятся. Скоро
Станет тесно от свежих могил.
Ждите глада, и труса, и мора,
И затменья небесных светил.
Только нашей земли не разделит
На потеху себе супостат:
Богородица белый расстелет
Над скорбями великими плат».
2
Можжевельника запах сладкий
От горящих лесов летит.
Над ребятами стонут солдатки,
Вдовий плач по деревне звенит.
Не напрасно молебны служились,
О дожде тосковала земля!
Красной влагой тепло окропились
Затоптанные поля.
Низко, низко небо пустое,
И голос молящего тих:
«Ранят тело твое Пресвятое,
Мечут жребий о ризах Твоих».
Паровозик-календарь
Мчит паровозик-календарь,
вагончиков двенадцать сзади…
Вагон один зовут Январь,
он нас встречает «при параде»:
он открывает Новый год,
детишек радует дарами…
За Январем Февраль идёт
с метелью, снегом и ветрами…
За ним ползёт вагончик Март;
весну собою начинает,
отдав команду ей: «На старт!».
И вот природа оживает…
За Мартом следует Апрель:
деревья распускают почки,
сияет солнышко, капель…
Вагончик Май везёт цветочки,
чтоб ими после покрывать
поля, луга, сады, аллеи…
Вагон-Июнь даёт нам знать,
что лето скоро нас согреет.
В поддержку он себе берёт
Июль-вагончик беспристрастно:
щебечут птицы, всё цветёт
и солнышко сияет ясно…
А за Июлем Август мчит,
народ он радует дарами:
его вагончик весь забит
цветами, сочными плодами…
За Августом идёт Сентябрь,
раскрасив листья жёлтым, красным…
Но обрывает их Октябрь,
труд Сентября прозвав «напрасным»…
И вот уже бежит Ноябрь,
дождит, ветрами обдувает…
А следом снежный мчит Декабрь,
состав годичный замыкает!
Геночка
Москва, июль печет в разгаре,
Жар, как рубашка к зданиям прилип.
Я у фонтана, на Тверском бульваре
Сижу под жидковатой тенью лип.
Девчонки рядом с малышом крикливым,
Малыш ревет, затаскан по рукам,
А девочки довольны и счастливы
Столь благодатной ролью юных мам.
И, вытирая слезы с мокрой рожи,
Дают ему игрушки и мячи:
«Ну, Геночка, ну перестань, хороший,
Одну минутку, милый, помолчи».
Ты помолчи, девчонки будут рады,
Им не узнать, что, радостью залит,
Твой тезка на скамейке рядом
С тобою, мальчуган, сидит.
И пусть давным-давно он не ребенок,
Но так приятно, нечего скрывать,
Что хоть тебя устами тех девчонок
Сумели милым, Геночкой назвать…
Июльская гроза
Так приближается удар
За сладким, из-за ширмы лени,
Во всеоружьи мутных чар
Довольства и оцепененья.
Стоит на мертвой точке час
Не оттого ль, что он намечен,
Что желчь моя не разлилась,
Что у меня на месте печень?
Не отсыхает ли язык
У лип, не липнут листья к нёбу ль
В часы, как в лагере грозы
Полнеба топчется поодаль?
И слышно: гам ученья там,
Глухой, лиловый, отдаленный.
И жарко белым облакам
Грудиться, строясь в батальоны.
Весь лагерь мрака на вид
Полнеба топчется поодаль?
В чаду стоят плетни. В чаду —
Телеги, кадки и сараи.
Как плат белы, забыли грызть
Подсолнухи, забыли сплюнуть,
Их всех поработила высь,
На них дохнувшая, как юность.
_________
Гроза в воротах! на дворе!
Преображаясь и дурея,
Во тьме, в раскатах, в серебре,
Она бежит по галерее.
По лестнице. И на крыльцо.
Ступень, ступень, ступень.- Повязку!
У всех пяти зеркал лицо
Грозы, с себя сорвавшей маску.
1915
Сквозь время
Я помню тот год, тот ноябрь ледяной,
тифозный… Кавалерийскую школу,
товарищей новых, что спали со мной
на топчанах карантинных голых.
Курсантская молодость, где она!
Хоть все еще многое памятью греем,
былинными стали те времена,
и только на карточках мы не стареем.
Жесток в Оренбурге мороз в декабре,
и часто тревогу в ночах морозных
горнист Омурбаев трубил во дворе,
киргизским лицом запрокинувшись к звездам.
Я помню и лето — горячий июль,
и степи, и конные наши лавы,
и те невеселые посвисты пуль,
моих одногодков, упавших в травы.
Не встали они с той кровавой травы
и ногу не вдели в свободное стремя,
но с карточек смотрят — смелы и правы,—
сурово и пристально смотрят сквозь время.