Похвала книге 0 (0)

1
Дряхлеет книга, как порой – наречье.
Душа ж ее, как буквица, горит!
Открой – заглавный лист заговорит
И сам к нему потянешься навстречу.

Упорный труд не терпит суеты,
Не возгорится от тщеты напрасной.
Вдали от этой суетности праздной
Я вчитываюсь в древние листы.

Удачу мечу красною строкой
И мысль шлифую – до седьмого пота.
Увековечит добрая работа
И тяжкий труд, и благостный покой.

О, счастье с книгой! Все идет на лад.
Темнеет переплет подобьем лат.

2
Темнеет переплет подобьем лат.
Как полукружье конского копыта,
На нем печать – лицо иного быта.
Но он, как прежде, гулок и крылат.

Ярился горн. Мохнатые меха,
Свирепо воя, выдубили кожу.
Она на пламя жаркое похожа.
Она гудит, как посох пастуха.

Померкла тушь и киноварь завяла,
И потускнела зыбкая строка.
Но руку обжигает сквозь века
Прохладный трепет крепкого сафьяна.

И горбится, и дышит, как Атлант,
На гнутой полке древний фолиант.

3
На гнутой полке древний фолиант –
Сосредоточье каменных анналов.
Гранит, надгробья, стены, плиты, скалы –
Обветренный эпохами гигант!

Какие письмена! Склонясь, немею
Над судьбами, что слово обрели.
Я долгую историю земли
Читаю и от горя каменею.

Пред каменным терпением людей
Бледнеют статуй бронзовые слитки.
Бесстрастные, бесчувственные свитки
Еще хранят былой накал страстей.

На полке древний том – нетленен, вечен –
Стоит, закладкой памяти отмечен.

4
Стоит, закладкой памяти отмечен,
Свод рукописный. Как стрижи из гнезд,
Слетелись буквы в зябком свете звезд –
Точеных литер звонкие предтечи.

Писец гусиным вывел их пером.
Хватило и терпенья, и сноровки.
Мудреные заставки и концовки
Украсил он неярким серебром.

О судьбах княжеств золотое слово…
Но в нем, дороже монастырских книг,
Тот, о себе самом, истошный крик –
О житии во времени суровом.

К глухому небу вопиющий глас…
Рукописание. Немой рассказ.

5

Рукописание. Немой рассказ.
Пресс Гутенберга – дней иных начало!
Тысячеустно слово зазвучало,
Как эхо в соснах. Книги звездный час!

Поющие печатальные доски,
Звенящие точеные шрифты…
Выводит речь себя из немоты,
В свинцовой повторяется полоске.

Стучит станок. Его призывный скрип
Не вязь писца – подобье рукоделья.
И голос, обреченный в тихой келье,
В зенит восходит – что там манускрипт!

Кричат истошно на немых страницах
Пергаменты, папирусы, таблицы.

6

Пергаменты, папирусы, таблицы –
Самой мечтой вооруженный дух.
Он в сумрачных столетьях не потух.
Отлит в свинец, к нам долетел, как птица.

Да будет словом праведным свинец!
Не все еще на этом свете ясно.
И сочетанье гласных и согласных
Еще не единение сердец.

Но полно! Время, злую мысль развей!
Огромный мир вокруг гудит, как улей.
Свинец летит в него не смертной пулей –
А доброй вестью, что всего живей.

Пора надежд… Мне звездной ночью снится
Их клинопись, их вязь, как предков лица.

7
Их клинопись, их вязь, как предков лица,
Из шквальной тьмы – я знаю! – не вернуть.
Распалась их доподлинная суть,
Их тайне до поры не проявиться.

Заколебалось мирозданье книг.
На миг, в былом огне, оно ослепло.
И стали книги жалкой горстью пепла,
И вырван – человечий! – их язык.

Все прописные истины – на знамя,
Как прописные буквы. Мрак и страх.
Но пламенем сраженные в кострах,
Взывают книги – душ живое пламя.

И, как солдаты, в трудный ратный час
Глядят в упор и не отводят глаз.

8
Глядят в упор и не отводят глаз,
Как зерна, буквы. Близок час урочный.
Еще молчит подтекст. Петит подстрочный
Выглядывает из наборных касс.

Но весел сев! И звездами в ночи
Восходят зерна черные клавира.
Альдины лад и вензель эльзевира,
И лирика кириллицы – звучи!

Созрел на пашне жребий Капулетти,
Взошла судьба Монтекки – быть беде!..
Чу! Задышал на черной борозде
Мятежный ветер нашего столетья.

Он – что сердца и царства сотрясал –
Под сводами озвучивает зал.

9
Под сводами озвучивает зал
Глухие стоны падающих сосен.
Умчатся ль вновь в пронзительную просинь
Погубленные эти голоса?

Вершинный ветер обмер. Песня спета.
Вечнозеленых не открыть очей.
Но книгой очарован, книгочей
Своих сомкнуть не может до рассвета.

Пилой низвергнутая красота!
Не в шифоньере и не в дутом кресле –
Она в странице со стихом воскресла.
Ее недостижима высота!

В простых томах расходятся по свету
Спрессованные голоса поэтов.

10
Спрессованные голоса поэтов
На книжных полках. Старый букинист,
Как временем измятый желтый лист,
Глядит, воспоминаньями согретый.

Изысканное слово – антиквар.
И золотой обрез первоизданья,
И корешок граненный, будто зданье, —
Все для торговца песенный товар.

Былая слава, призрачный успех,
Замеченные веком опечатки,
Меж строчек отсыревший груз взрывчатки,
Как добрый, отслуживший срок доспех…

Прекрасны букинисты! Не монету –
Они возносят гордый стих сонета.

11
Они возносят гордый стих сонета –
Поэты. Полуночники. Юнцы.
Кому из них – у времени в гонцы?
Кому – иная участь – кануть в Лету?

Наставников призывная труба –
За эту книжность их не обессудьте.
В живых, переплетенных кожей, судьбах
И их литературная судьба.

Они листают время том за томом,
Им в своих книгах не уйти от книг –
От этих мудрых, жизненных вериг,
Что стали и отечеством, и домом.

Восходит их магический кристалл,
Чтоб дух высокий души потрясал.

12
Чтоб дух высокий души потрясал,
Ведут века друг с другом поединок.
Свет – в изголовье. В книге – середина.
Эпохи сшиблись, слово – как металл.

Стремительно летит копье строки,
Шрапнель цитат свистит на бранном поле.
Зачитан том до дыр, до ран, до боли, —
Но рать на полках строится в полки!

Дано томам сердца глаголом жечь,
Мир покорять не кровью, а любовью.
Как вечный океан, у изголовья
Волнуется, кипит родная речь.

Она кипит, она гудит в поэме, —
Сквозь время мчась, сквозь немоту и темень.

13
Сквозь время мчась, сквозь немоту и темень,
Как за дверьми из огрубевших кож –
Любовь, измена, истина и ложь –
И тяжкое, и сладостное бремя.

Уже не скажешь: прошлое мертво.
Оно от нас усталый лик не прячет.
И кто-нибудь беспомощно заплачет
Над сумрачным характером его.

О, нет, читатель, смейся, как дитя,
Пусть радуется и душа, и тело!
Мы тот характер приохотим к делу,
Его мы вырвет из небытия!

Ах, книги старые! – распахнутое семя –
Они выходят к Жизни, к вечной теме.

14
Они выходят к Жизни, к вечной теме, —
Скупые строки, словно рваный крик.
Касайся же застежек моих книг,
Клади, фортуна, руки мне на темя!

Переносил я – пасынок Судьбы –
С листа на лист. И все повышли сроки.
Без напряженья все повисли строки,
Как провода, — и не гудят столбы.

С зеленых листьев надобно! И вот –
Пыхтит росток, пульсирует источник…
С оригинала, с Жизни, — что подстрочник! –
Я сотворил свой точный перевод.

Без гула дня, его живого веча,
Дряхлеет книга, как порой – наречье.

15
Дряхлеет книга, как порой – наречье,
Темнеет переплет подобьем лат.
На гнутой полке древний фолиант
Стоит, закладкой памяти отмечен.

Рукописание. Немой рассказ –
Пергаменты, папирусы, таблицы.
Их клинопись, их вязь, как предков лица,
Глядят в упор и не отводят глаз.

Под сводами озвучивает зал
Спрессованные голоса поэтов.
Они возносят гордый стих сонета,
Чтоб дух высокий души потрясал.

Сквозь время мчась, сквозь немоту и темень,
Они выходят к Жизни, к вечной теме.

Вождю 0 (0)

Философ, социолог, гений,
Рожденный меж фабричных труб,
Пророк невиданных стремлений,
Живых лесов могучий дуб.

Великий Маркс! С набатной силой
Твой голос бьет, могуч и стрему
Над буржуазною могилой,
Над дряхлым миром трубит в рог.

Твой голос там, где гул машины,
Проклятье нищенской судьбы,
Рабочих согнутые спины
Ты распрямляешь для борьбы.

Ты первый, кто взлетел над бездной,
Чей дух над фабрикой витал,
Один проник в «закон железный»,
Постиг всесильный капитал.

И не проклятья, не молитвы,
Не жертвенный кадильный дым,
Зажег ты буйно пламя битвы
Над миром дряхлым и седым.

Учитель, мужественный, мудрый,
Ты другом был в тяжелый час,
Твой образ, лик твой среброкудрый
У баррикад бодрили нас.

Мы верили — за этой кровью,
За троном Биржи и Царя,
Весь мир труда одев любовью,
Взойдет вселенская заря.

Минин 0 (0)

Как вольно над Москвой-рекою
Взлетают вешние стрижи.
А Минин с поднятой рукою
Стоит у роковой

Глядит на главы золотые,
На эти раны лобных мест,
Россия, как в года седые,
Пригвождена на красный крест.

Он слышит колокола вече
Огнемерцающий набат.
Как волны возгласы и речи
Толпы у каменных палат.

Он видит в зареве кольчуги,
Как встарь, богатыри встают
И на мечи, серпы и плуги
Стальные мускулы куют.

Народ восстал из диких хижин,
Из недр одебренных лесов,
И каждый, подвигами движим,
Летит на веча вольный зов.

Рабочих волн прибои чудесен,
Краснеет стягами земля,
И сколько силы, сколько песен
У стен зазубренных Кремля!

Грохочут труб заводских зовы.
Рабочих рек гудящий вал.
Пред каждым горном Минин новый
В железном пламени восстал.

Победно грани рабства минем.
Смелей рубинный стяг развей,
Пусть каждый будет, словно Минин
Советской родины своей

Вот солнце красный марш запело.
Звенит лучистой тетивой,
Стрижей мелькающие стрелы
Поют над каждой головой.

Я пришел с «Вешними зовами» 0 (0)

Я пришел с «Вешними зовами»
И цистерной буквенных зерн,
Громовыми песнями новыми
Вздувать потухающий горн.

Рассеял солнечное семя
В глыбы синих блуз,
«Железных цветов» беремя
Сбросил светлый груз.

Я писал на листах котельных,
Макал в вагранку трубу,
Меня лишь птицы хмельные
Звали в даль голубую.

Земля зельями тлений
Была еще напоена,
Но вот расцвел мой «Завод весенний»,
Мимозой и маем душа пьяна.

Солнце светлой лапой
В ветви ржавых труб.
Железные жолуди капал
Огненный дуб.

От шлака корявые строки
Рашпилем сердца пилил,
Солнечный свиток соки
В чернила моя пролил.

Когда с «Монной Лизой»
В осенних туманах брел,
Сжигая звездные ризы,
«Октябрь» мой маем расцвел.

Я растопил кровью железной
Пласты залежалых слов.
Черпай, черпай чудесный
Колчедан чеканных стихов!

Я не один, нас много, много
С поэмами на «Фронт труда»
Выходим огненной дорогой,
Где пламенеют города.

И над полями тощими,
Где раньше чахли пустыри,
Прорастают стальными рощами
Красные богатыри.

Мельканья молний смелых
Над лесом труб и голов,
Это — стрелы
Наших огненных строф.

Когда мне будет восемьдесят пять 0 (0)

Когда мне будет восемьдесят пять,
Я оглянусь на то, что было,
Мгновенья счастья буду вспоминать,
О стрелах Эроса, что не воткнулись мимо…
Я буду каждый день тебе лишь посвящать,
Лишь той единственной и милой,
С которой хлеб нелегкий разделять,
Всю жизнь пришлось – с тобою, нежной и любимой….

Когда мне будет восемьдесят пять,
Жить для Тебя я не устану,
И нежно-нежно целовать,
Уверен, что не перестану ….

Когда мне будет восемьдесят пять,
Тебе я буду благодарен,
И время поверну я вспять,
И вспомню миг, когда был ранен…
Когда пронзила сердце страсть,
Когда любовь проникла в душу,
Когда почувствовал влеченья власть,
И понял, что других уже не слышу…
Соединенье счастья, страсти и любви,
Где не было подделок – стразы,
Когда я чувствовал тебя в свой крови,
Когда во власти был экстаза….

Когда мне будет восемьдесят пять,
Я поклонюсь тебе, родная,
Как раньше мы пойдем гулять,
Как раньше взаимности не будет края…
Скажу спасибо за детей,
Союза нашего лишь воплощенье,
За то, что нет тебя родней,
За то, что приносила вдохновенье…

За то, что лишь в Тебе себя нашёл,
За твою ласку, нежность, верность,
За сложности что лишь с Тобою перешёл,
И за твою необыкновенность…

Когда мне будет восемьдесят пять,
Спрошу тебя я с трепетом и лаской,
Ты счастлива как раньше – снова и опять,
Была ли жизнь со мною сказкой ?…

Осень в окопах 0 (0)

В окопах кажется печальней
Осенний златокудрый лик
И золото березки дальней
И тихий лепет павилик.

Жужжанье-шелест мушки синей
На светлом острие штыка.
И аромат могильных пиний
Как-будто льется свысока.

Над разоренною долиной,
Над кладбищем знакомых мест
Я вижу плавно журавлиный
Колышется в лазури крест.

Ласкающим благословеньем
Далекой матери родной
Их крик преображенным пеньем
Растет и тает надо мной.

Кровавый клен мне шепчет: «милый»,
Он тихой грустью озарен,
Над незасыпанной могилой
Листвой осенней плачет он.

Окопы — скорбь в пустынном поле.
Чело морщинистое нив,
Я не могу смотреть без боли
На змеевидный ваш извив.

Вешний ветер дышит 4 (1)

Вешний ветер дышит
Вишеньем с полей,
На вечерней крыше —
Митинг голубей.

Воркотня и крики
У трибуны труб.
Свежей земляникой
Веет старый дуб.

С музыкой и песней,
Сбросив снежный сон,
Льет река чудесней
Ледоходный звон.

Лес, зарей одетый,
Машет и зовет.
Свеял свитки света
Пламенный завод.

Вдохновенны ржанья
Зубчатых колес.
Вешние желанья
Ветер нам принес.

Синеблузой птицей
Каждый рвется в даль.
Как сияют лица,
Как сверкает сталь!

Месяц в синем своде
Пригвожден звездой,
Ночь зарю уводит
Звездною уздой.

Я на заволжские курганы 0 (0)

Я на заволжские курганы
Люблю взбегать в закатный час,
Пока белёсые туманы
Еще не спеленали глаз.

Курятся синие лиманы,
Дрожат, как марево, леса,
А в побуревшие бурьяны
Выходит красная лиса.

Парит под тучей хищный беркут,
Вдруг камнем канет в ковыли.
Уходят в даль дороги, меркнут,
Лишь кости светятся в пыли…

И в этот миг, как витязь древний,
Глазами зоркими взгляну
Я на убогие деревни
И на родную ширину.

Я оболью степной отвагой
Мою расслабленную грудь
И, вспенив кровь хмельною брагой,
Пойду опять в далекий путь.

Как богатырь в кольчуге бранной
Степным разгулом обуян,
На бой с врагами долгожданный
Шагну с кургана на курган.

Засыпалочка 0 (0)

Солнце смотрится в луну,
А луна – в окошко.
По узорчатому льну
Плещется дорожка.

День уснул. Ночная тишь
Трогает ресницы.
Мишка спит. А ты не спишь.
Что ж тебе не спится?

Слон в твой сон уже летит,
Уши растопырив.
Посчитаем до пяти:
Раз, два, три, четыре…

Березы Севера все звонче 5 (1)

Березы Севера все звонче
Всхлипывают и рыдают,
А ветер, обнаженье кончив,
Лохмотья мне в лицо кидает.

Качаясь, плачут горькой песней,
Но просеки меж них чисты,
И все нежней и бестелесней
Рой отлетающей листвы.

На умирающих березах
Как остро зеленеет мох.
Как допевают птицы в лозах,—
От них бы отлететь не мог.

Моя душа подбитой птицей
На пиках вздыбленных ветвей
В осенний перелет стремится
Под тихий посвист журавлей.

Завод вонзил два рога 0 (0)

Завод вонзил два рога
В седое брюхо туч,
От раненого бога
Сочатся красный луч.

Он с облачной перины,
Пронзенный, без ребра,
Спустил свой лик старинный
В окладах серебра.

Лазоревый и горний
Упал в машинный ад,
Мы переплавим в горнах
Серебряный оклад.

Мы в шахтовых туннелях
Глухую грудь земли,
Чтоб кровью закипела,
До сердца просверлим.

Мы брызнем красной лавой
Из наших синих вен,
Вздыбим бунтарской славой
Униженных с колен.

Довольно ныть в плакать
И горбить горы спин,
С России сбросил лапоть
Советский исполин.

Мы брызнем динамитом
На тихие поля,
Пусть прогремят гранитом
Восставшая земля.

Ночей полярных оси
Пожаром обольем,
Бомбой землю бросим
С кометным фитилем.

Огнем залижем тучи.
Разбухшие в слезах.
Осколками проищем
Святые небеса.

Мы — красные пророки,
В грядущие века,
Завод железнорогнй
Вонзили в облака.

В кровь зацелован топкой жаркой 0 (0)

В кровь зацелован топкой жаркой,
Измят об’ятьями котла,
Выскакиваю из кочегарки
Под палубные вымпела.

Как чудесно и напевно
Поют текучие пола.
Море — голубая царевна —
Нервно дышит у руля

Вижу косы в лунном инее,
Ресниц испуганных мельканье.
Моя возлюбленная s синем
Пришла на первое свиданье.

Мне так невыразимо сладки
Об’ятья влажные твои,
Твои светящиеся складки
Огонь зеленый напоил.

Впиваюсь в девственные губы,
Тону в бездонной глубине.
Лишь сердце трепыхалось грубо
На убаюканной волне.

Забыл я трюм и кочегарку
И угля черное лицо,
Фантазия по жилам жарко
Текла расплавленным свинцом.

Песнь о железе 0 (0)

В железе есть стоны,
Кандальные звоны
И плач гильотинных ножей,
Шрапнельные пули
Жужжаньем плеснули
На гранях земных рубежей.

В железе есть зовы
Звеняще-грозовы,
Движенье чугунное масс:
Под звоны металла
Взбурлило, восстало,
Заискрилось в омутах глаз.

В железе есть чистость,
Призывность, лучистость
Мимозово-нежных ресниц;
Есть флейтовы трели,-
Зажглись и сгорели
В улыбках восторженных лиц.

В железе есть нежность,
Игривая снежность,
В шлифованном — светит любовь.
Закатная алость,
Порыв и усталость,
В изломе заржавленном — кровь.

В железе есть осень,
Холодная просинь
В заржавленных ветках сосны;
Есть знойное лето,
Миражем одето,
Горячим цветеньем весны.

В железе есть жгучесть,
Мятежность, певучесть
У скал раздробленной волны,
Напевность сирены
В кипучести пены,
Где тела извивы вольны.

В железе есть ковкость,
Проворность и ловкость
Есть в танцах мозолистых рук,
Есть ток в наших жилах,
В звенящих зубилах,
Вагранками спаянный круг.

В железе есть сила —
Гигантов взрастила
Заржавленным соком руда.
Железной ратью
Вперед, мои братья,
Под огненным стягом труда!

Строим 0 (0)

Заржавленная позолота
Озерных лилий,
Камыша.
Ревели
Бучила в болотах,
Звенели
Комары в ушах.
Заплесневелый
Запах винный
Весной
Не расплеснет гроза,
В опару малярийной тины
Засасывало по глаза.
Загаром ветряным облиты,
В туман
И сумрак голубой
Пришла артель
С теодолитом
И нивелирного трубой.
И мирный край
Видений,
Лени,
Чтоб вырос небывалый дом,
Цветеньем глаз,
Движеньем вспенен,
Математическим умом.
Заряженные инженеры,—
Снаряды — планы
В головах.
Как фосфор,
Излучалась вера
В коротких жестах
И словах.
И вот стремительно
И звонко,
Строительный
Взвевая звон,
И день и ночь
Росла постройка,
Вскипали известь
И бетон.
И выстроились по заданью,
Исполнив
Генеральный план,
Никелированные зданья
И электрический гигант…
Как вдохновеннейший оратор,
О победительном труде,
Гигантский
Турбогенератор,
Сверкая светом,
Загудел.
Чтоб наша жизнь
Кипела силой,
Чтоб победить рабочий смог,
По напряженным
Медным жилам
Потек
Могущественный ток.
Над хаосом трущоб
И тиной
Плеснул он световой волной.
С помощником своим —
Машиной
Мы завоюем
Шар земной.

Завод весенний 0 (0)

Веет от горна вервеной,
Белый пламень — спелый лен,
Снежный пар клубится пеной,
Воздух пеньем напоен.

Волны возгласов сирены,
Хрупкий шорох шестерен.
Горн, как стог горящий сена.
Светом горным озарен.

Гроздья розовых коралл»?
Лепит застывая шлак,
В чернокаменных кристаллах
Огоньков дрожащий мак.

Грозовым пронизан током.
Вскинул крылья маховик,
В небе солнечном, высоком
Домны озаренный лик.

Звоны бронзы, медных сосен,
Воронено блещет сталь,
Тут и там мелькает просинь, —
Блуз замасленных эмаль.

Гулкий водопад приводов
Буйно засверкает вдруг,
Вскидывая к стеклам сводов
Миллионы крепких рук.

Пепел серебристой пылью
Всколосился и потух,
Горн отряхивает с крыльев
Искр златоалый пух.

Клекот меди и железа,
Смелый свист в ветвях стропил,
Крик в листах стального леса,
Песни жизни, песни сил.

Сколько звона, сколько пений,
Птица искра-мысль зовет.
Как люблю тебя, весенний,
Искропламенный завод!