Читать стихотворения онлайн
С. М.
Мы подрубим сучки,
На которых сидим,
И сожжём свои корабли…
И я буду один, и ты будешь один,
Словно иначе мы не могли.
И уйдём, и не выпьем стаканов до дна,
И покинем праздничный пир,
И ты будешь один, и будет одна
Та, которую кто-то любил.
Я поссорюсь с тобой,
Ты расстанешься с ней,
И настанет такой денёк,
Что ты будешь один,
но не станешь сильней
Оттого, что ты одинок.
Лети, письмо приветное,
Лети в далекий край.
От нас поклон Калинину
В столице передай,—
От всех больших и маленьких,
От жен и стариков,
От нынешних колхозников,
От бывших мужиков.
Скажи, письмо, Калинину,
Что любим мы его —
Наставника, товарища
И друга своего.
К нему и днем и вечером
Со всех концов земли
За ленинскою правдою
Мы ехали и шли.
И радости и горести
Вручал ему народ:
Калиныч, мол, обдумает,
Калиныч разберет.
Он с нами разговаривал
До утренней зари —
Простой рабочий питерский,
Крестьянин из Твери.
Для каждого хорошее
Он слово находил,
С прямой дороги ленинской
Нигде не своротил.
Лети ж, письмо приветное,
Лети над всей страной.
Снеси в Москву Калинину
От нас поклон земной,—
От всех больших и маленьких,
От жен и стариков,
От нынешних колхозников,
От бывших мужиков.
В огромном городе моём — ночь.
Из дома сонного иду — прочь
И люди думают: жена, дочь,-
А я запомнила одно: ночь.
Июльский ветер мне метет — путь,
И где-то музыка в окне — чуть.
Ах, нынче ветру до зари — дуть
Сквозь стенки тонкие груди — в грудь.
Есть черный тополь, и в окне — свет,
И звон на башне, и в руке — цвет,
И шаг вот этот — никому — вслед,
И тень вот эта, а меня — нет.
Огни — как нити золотых бус,
Ночного листика во рту — вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам — снюсь.
Еще дуэль! Еще поэт
С свинцом в груди сошел с ристанья.
Уста сомкнулись, песен нет,
Все смолкло… Страшное молчанье!
Тут тщетен дружеский привет…
Все смолкло — грусть, вражда, страданье,
Любовь,— все, чем душа жила…
И где душа? куда ушла?
Но я тревожить в этот миг
Вопроса вечного не стану;
Давно я головой поник,
Давно пробило в сердце рану
Сомненье тяжкое,— и крик
В груди таится… Но обману
Жить не дает холодный ум,
И веры нет, и взор угрюм.
И тайный страх берет меня,
Когда в стране я вижу дальней,
Как очи, полные огня,
Закрылись тихо в миг прощальный,
Как пал он, голову склоня,
И грустно замер стих печальный
С улыбкой скорбной на устах,
И он лежал, бездушный прах.
Бездушней праха перед ним
Глупец ничтожный с пистолетом
Стоял здоров и невредим,
Не содрогаясь пред поэтом,
Укором тайным не томим,
И, может, рад был, что пред светом
Хвалиться станет он подчас,
Что верны так рука и глаз.
А между тем над мертвецом
Сияло небо, и лежала
Степь безглагольная кругом,
И в отдалении дремала
Цепь синих гор — и все в таком
Успокоенье пребывало,
Как будто б миру жизнь его
Не составляла ничего.
А жизнь его была пышна,
Была роскошных впечатлений,
Огня душевного полна,
Полна покоя и волнений;
Все, все изведала она,
Значенье всех ее мгновений
Он слухом трепетным внимал
И в звонкий стих переливал.
Но, века своего герой,
Вокруг себя печальным взором
Смотрел он часто — и порой
Себя и век клеймил укором,
И желчный стих, дыша враждой,
Звучал нещадным приговором…
Любил ли он, или желал,
Иль ненавидел — он страдал,
Сюда, судьба! ко мне на суд!
Зачем всю жизнь одно мученье
Поэты тягостно несут?
Ко мне на суд — о провиденье!
Века в страданиях идут,
Или без всякого значенья
И провиденье и судьба —
Пустые звуки и слова?
А как бы он широко мог
Блаженствовать! В душе поэта
Был счастья светлого залог:
И жар сердечного привета,
И поэтический восторг,
И рай видений, полных света,
Любовью полный взгляд на мир,
Раздолье жизни, вечный пир…
Мой бедный брат! дай руку мне,
Оледенелую дай руку
И спи в могильной тишине.
Ни мой привет, ни сердца муку
Ты не услышишь в вечном сне,
И слов моих печальных звуку
Не разбудить тебя вовек…
Ты глух стал, мертвый человек!
Развеется среди степей
Мой плач надгробный над тобою,
И высохнет слеза очей
На камне хладном… И порою,
Когда сойду я в мир теней,
Раздастся плач и надо мною,
И будет он безвестен мне…
Спи, мой товарищ, в тишине!
Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!
Вы дитя и Вам нужны игрушки,
Потому я и боюсь ловушки,
Потому и сдержан мой привет.
Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!
Вы дитя, а дети так жестоки:
С бедной куклы рвут, шутя, парик,
Вечно лгут и дразнят каждый миг,
В детях рай, но в детях все пороки, —
Потому надменны эти строки.
Кто из них доволен дележом?
Кто из них не плачет после елки?
Их слова неумолимо-колки,
В них огонь, зажженный мятежом.
Кто из них доволен дележом?
Есть, о да, иные дети — тайны,
Темный мир глядит из темных глаз.
Но они отшельники меж нас,
Их шаги по улицам случайны.
Вы — дитя. Но все ли дети — тайны?!
Снега, снега… Но опускается
Огромный желтый шар небес.
И что-то в каждом откликается —
Равно с молитвой или без.
Борьба с поэзией… А стоит ли?
И нет ли здесь, друзья, греха?
Ведь небеса закат развесили
И подпускают петуха.
О этот город! В этом городе
Метро — до самых Лужников.
Двадцатый век лелеет бороды
И гонит старых должников.
Ты весь в космическом сиянии:
Не то заснул, не то горишь —
Передовой, как марсианин,
Провинциальный, как Париж.
В кредит не верит и в поэзию,
Ничьим слезам, ничьей беде —
Москва ничьим словам не верит,
А верит всякой ерунде.
За сном в музеях и картинами,
За подворотнями в моче,
За окнами и за квартирами
Встает мирок… Но он ничей!
Он общий, он для всех открытый,
Он полон пряной мельтешни,
Он словно общее корыто:
Приди и ешь, коль не стошнит!
А не стошнит — так, значит, смелый
Попался парень-любодей.
Поэзия такое дело —
Она для правильных людей.
Серый ослик твой ступает прямо,
Не страшны ему ни бездна, ни река…
Милая Рождественская дама,
Увези меня с собою в облака!
Я для ослика достану хлеба,
(Не увидят, не услышат,- я легка!)
Я игрушек не возьму на небо…
Увези меня с собою в облака!
Из кладовки, чуть задремлет мама,
Я для ослика достану молока.
Милая Рождественская дама,
Увези меня с собою в облака!
Город-крепость на горе,
Город-храм,
Где молились торжествующим богам, —
Я тебя хотел бы видеть на заре!
В час, когда поет свирель,
И зовет, —
В час, когда, как будто, ласковый апрель
Дышит в зеркале дремотствующих вод.
В дни, когда ты был одним
Из живых,
И разбрасывал кругом огонь и дым,
Вместе с криками призывов боевых.
Город зримый в высоте,
Между скал,
Безупречный в завершенной красоте,
Ты явил свой гордый лик и задремал.
Ты, сказав свое, затих,
Навсегда, —
Но поют в тебе отшедшие года,
Ты — иссеченный на камне мощный стих.
Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете.
К чему глубокие познанья, жажда славы,
Талант и пылкая любовь свободы,
Когда мы их употребить не можем.
Мы, дети севера, как здешние растенья,
Цветем недолго, быстро увядаем…
Как солнце зимнее на сером небосклоне,
Так пасмурна жизнь наша. Так недолго
Ее однообразное теченье…
И душно кажется на родине,
И сердцу тяжко, и душа тоскует…
Не зная ни любви, ни дружбы сладкой,
Средь бурь пустых томится юность наша,
И быстро злобы яд её мрачит,
И нам горька остылой жизни чаша;
И уж ничто души не веселит.
Суди меня весь мир! Но фавна темный смех
Мне больше нестерпим! Довольно я молчала!
В нем — луч младенчества, в нем же — зрелый грех:
Возможно ль сочетать столь разные начала?
Но сплавил древний миф козлиный хвост и мех
С людским обличием. Невинный вид нахала
С чертами дьявола. Злу Злом казаться мало.
Зло любит пошутить. И в том его успех.
Но есть же логика! И путь ее упрям:
Грех черен и хитер. А юмор чист и прям.
Где для греха простор — там юмору могила…
А если мы, шутя, вросли однажды в грязь,
Солгали с юмором и предали смеясь,
То чувство юмора нам просто изменило.
1. Кто тебя выдумал,
Звездная страна?!
Снится мне издавна,
Снится мне она.
Выйду я из дому,
Выйду я из дому —
Прямо за пристанью
Бьется волна.
Ветреным вечером
Смолкнут крики птиц.
Звездный замечу я
Свет из-под ресниц.
Прямо навстречу мне,
Прямо навстречу мне
Выйдет доверчивый
Маленький принц.
2. Самое главное —
Сказку не спугнуть,
Миру бескрайнему
Окна распахнуть.
Мчится мой парусник,
Мчится мой парусник,
Мчится мой парусник
В сказочный путь.
Где же вы, где же вы,
Счастья острова?
Где побережие
Света и добра?
Там, где с надеждами,
Там, где с надеждами
Самые нежные
Бродят слова.
3. В детстве оставлены
Давние друзья.
Жизнь — это плаванье
В дальние края.
Песни прощальные,
Гавани дальние, —
В жизни у каждого
Сказка своя.
Кто тебя выдумал,
Звездная страна?!
Снится мне издавна,
Снится мне она.
Выйду я из дому,
Выйду я из дому —
Прямо за пристанью
Бьется волна.
Взоры Проклятьем молитвенны.
В отмели чувств
Серые рытвины
Медлительны, как лангуст.
Сердце Бодрю Отчаяньем,
Пью ужас закрыв глаза.
Бесцельно раскаянье —
Тихая гроза.
Жду. Кончаются лестницы —
Неравенства Светлый Знак…
Начертит Какая Кудесница
Новый Зодиак?
Блестело… искрилось… сияло…
И взорам нравилось оно,—
И вдруг как сон оно пропало,
Бог весть куда занесено!..
Резвяся, фея ль утащила
Его незримою рукой?..
Ворожея ль заговорила?..
Иль спрятал старый домовой?..
Нечистой силы наважденье
Его, быть может, унесло,
В знаменованье и значенье,
Что в будущем грозится зло?
Что также скроется и сгинет
Та, кем кольцо подарено…
Что срок блаженства скоро минет
И превратится в прах оно?..
Что все, что дорого и мило,
Что все, что светит и горит,
Во мрак ничтожности, в могилу
Судьба безжалостно умчит?..
Сегодня и завтра, волос рыжей —
Лампада, платок, Шуберт.
Сегодня и завтра чужой душе
В промокшей сидеть шубе.
Сегодня и завтра кольцом на лбу
Горит золотое — чу!
Сегодня и завтра лежать в гробу
И слушать твою свечу!
Я счастлив был во времена былые,
Когда я в жизнь так весело вступил,
И вкруг меня вились мечты златые, —
Я счастлив был.
Я счастлив был: Мне грех роптать на бога,
От радостей земных и я вкусил.
Через цветы вела моя дорога, —
Я счастлив был.
Я счастлив был — и та пора златая
Живет во мне, тот дальний край мне мил,
И я люблю мечтать, воспоминая, —
Я счастлив был!